– О чем?

Короткий вопрос тем не менее ставит Джеффри в тупик. А правда, о чем он собирается говорить с Морганой? Корморэнт кусает щеку изнутри. Имеет ли смысл рассказывать капитану о своих предположениях? Он рассказал ей о карте, видя потенциал и почему-то не сомневаясь, что Моргана – именно тот капитан, который завершит дело и доведет их до Источника. За женским лицом, хмуростью и нелюдимостью скрывается сильная и волевая личность. К тому же ей одной из немногих можно доверять. И все же, стоит ли высказывать другие опасения?

– Давайте не здесь, – наконец выдыхает Джеффри.

Моргана вскидывает рассеченную надвое бровь, но быстро все понимает. Спускается по лестнице, коротко бросая рулевому:

– Джимми, не зевай. Я скоро вернусь, и продолжим. Эй, Зак, – кричит Моргана крепкому мужчине, свистящему в серебряный свисток, – помоги-ка этой селедке. А то он нас всех угробит к чертовой матери.

Джеффри громко кашляет, прочищая горло. Он перебирает в голове за несколько секунд, что можно рассказать О’Райли, а что вызовет у нее слишком много вопросов. И когда они отходят чуть подальше, Корморэнт оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, кроме, пожалуй, юнги с ведром и щеткой, но тот слишком далеко, чтобы действительно что-то разобрать и понять.

– Капитан, понимаете. Я немного… не уверен, что курс, которого мы придерживаемся, – верный. Ведь разве станет призрак, который разыскивает вас для вынесения приговора, – Джеффри понижает голос, – просто дожидаться на том месте, где когда-то умер?

Моргана сцепляет руки за спиной в замок, останавливаясь у фальшборта. Она серьезным взглядом смотрит на плещущиеся за бортом волны. Джеффри кажется, что вчера на ней была шляпа, как и в первую их встречу, но сейчас волосы собраны в несколько кос, закрепленных золоченой шпилькой с крупным камнем. Такой шпилькой и убить можно, если постараться. Хотя О’Райли стараться и не придется, уж слишком она изобретательна и жестока.

– Да, не будет, – соглашается Моргана. И Джеффри удивлен. – Однако мертвецы имеют свойство возвращаться на место своей смерти. А зная Бентлея, можно предположить, что на том острове он мог бы устроить резиденцию.

В ее словах есть доля логики. Пабло тоже говорил ему, что мертвые и духи часто обитают рядом с местом смерти, а забираются на дальние расстояния только при особой нужде. Эта особая нужда, пожалуй, возникает не так уж и часто, но также старик-призрак рассказывал ему, что мертвецы не болтливы и…

– Он не сможет вас найти. Ну, то есть пока кто-нибудь ему не поможет. И он не почувствует нас, когда мы окажемся на месте. Если, капитан, вы и правда хотите найти мертвеца, чего я настоятельно не рекомендую делать, нам придется поменять курс.

Корморэнт совершает, пожалуй, самую большую ошибку в своей жизни. Он прокалывался раньше, и посерьезнее, ляпнув что-то невпопад, но сейчас он идет на подобный риск осознанно и специально. В любой момент вся их новая команда может погибнуть совершенно глупой и бесславной смертью.

– То есть? Что ты хочешь этим сказать? – одной рукой Моргана опирается на фальшборт, она внимательно смотрит на Джеффри единственным зрячим глазом.

Он может понять ее тягу найти Источник, достаточно посмотреть на лицо и руку. Помотало же капитана в жизни, Джеффри ей сочувствует. Но истинные мотивы Морганы сокрыты дальше лица, они в том месте, что называют сердцем – органе, которым начинают думать все влюбленные.

– Вы же хотите найти Кеннета не для того, чтобы окончательно его уничтожить.

Глаза О’Райли округляются, Корморэнт попал не целясь.

– Вы хотите посадить его на хвост и протащить до Источника, чтобы воскресить.

Моргана поджимает губы, глубоко вдыхает и выдыхает. Короткий кивок подтверждает предположение Джеффри, но ликовать от этого не хочется. Он не так глуп, как может думать капитан.

– Допустим. И что ты предлагаешь? Ну, то есть если мы не найдем его на том месте, что делать? Очень сложно будет искать корабль-призрак в море, если учитывать, что Кеннет уничтожает свидетелей, не давая им шанса спастись. Он может быть где угодно.

– Я хочу сказать. – Пират тоже опирается на фальшборт, но руку ставит мимо и чуть ли не падает за борт, везет, что Моргана хватает его за шиворот раньше, чем он плюхается в воду. Полет был бы последним. – Хочу сказать, – Джеффри поправляет свою грязную рубашку, – что я знаю того, кто мог бы нам помочь найти мертвеца. Скажем, у меня есть один друг… И он специалист по вот таким вот делам, – Корморэнт кивает на левую руку Морганы, – он обязательно поможет. Ну, если его хорошо попросить.

Капитан хочет возразить, но Джеффри ее перебивает:

– Вам есть что ему предложить. Это не деньги. Он будет крайне заинтересован в вашем… даре.

Недовольство гримасой раздражения отражается на лице О’Райли. Каждое упоминание ее особенности выводит ее из себя, но на месте капитана Джеффри бы не отказался от возможности швырять в неугодных молнии. Тогда бы не пришлось выдумывать, как спастись.

– Зачем ты нам помогаешь? Какой от этого тебе прок? – прямолинейно интересуется Моргана. И Джеффри ведет плечом. Пират не слишком горит желанием делиться своими планами и мотивами.

– У меня есть причины. Так что насчет того, чтобы отправиться к одному моему знакомому, прежде чем мы понесемся по волнам в неизбежность? Думаю, Пабло там посмотрит в будущее, предскажет нам, куда несутся сумасшедшие мертвые. И мы окажемся на десяток шагов впереди.

А может, Пабло и удастся уговорить Моргану отказаться от идеи нарушать баланс в нестабильном мире.

Валерию знобит. И дело даже не в пробирающем до костей холодном ветре, а в ужасе, который наводят на нее живые мертвецы. Она еще не до конца определилась, как же правильнее называть эти порождения тьмы. Потому что с виду они именно сгнившие трупы, поднявшиеся из глубин, но способность проходить сквозь объекты и стены точно досталась им от призраков. Пытаясь разобраться в происходящем вокруг, да Коста перебирает все знакомые ей истории, прочитанные или рассказанные служанками и няней. Только в этих сказках ни о каких живых мертвецах не шло речи. Да и няня ведь не ставила перед собой цель напугать Валерию, она просто тешила неугомонное дитя, лишь бы отстало и перестало докучать.

Скрыться от порывистого ветра и брызг волн очень тяжело за старыми полуразломанными досками, а брезгливость все еще берет над ней верх, поэтому Валерия не касается камзола, повешенного на спинку гнилого кресла. Потирая замерзшие кисти и пальцы, Валерия лишь беспокойно смотрит в разбитое окно каюты капитана.

Любой человек на месте да Косты рыдал бы взахлеб, но ее слезы застряли где-то в глотке, как она сама – на посудине, живущей за счет невиданной силы. Мысль разбежаться и прыгнуть