– Хм, Халворн, ты уверен, что не перегибаешь палку? Она еще молода, а ты бросаешь её в бой. Недавний случай показал, что она все еще не в состоянии контролировать свою силу.

– У нас уже нет времени! Да, изначально я планировал еще год держать Берсерка в оперативном отделе, а её на домашнем обучении. Но все начало развиваться слишком быстро. Я боюсь… мы не успели.

– Почему ты не созываешь Совет?

– Оракул запретил.

– Запретил?! – от изумления Локи повысил голос и приподнялся на стуле. – Он запретил?

– Да. Я разговаривал с ним вчера, во сне.

Последовали непереводимые скандинавские ругательства.

– А теперь к делу. Мне не нравится Немец.

– Это не секрет.

– Ты не понял, в течение пары недель он начнет войну против меня.

Несколько секунд Локи переваривал эту новость.

– К старости он начал напоминать тупого и упрямого тролля. Но война?

– Я думаю, – Халворн сделал паузу и посмотрел собеседнику в глаза, – он предал Орден.

– Это тебе Оракул сказал? – спокойно поинтересовался скандинав.

– Нет. Но ты можешь еще как-то объяснить его поведение?

– Да. Его мучает зависть. Одно поражение за другим. А он мечтал войти в историю.

– Его глупое тщеславие погубит нас всех. Чего стоил этот его трибунал?

– Действительно… – прищурился Локи. – Я узнал об этом слишком поздно, и моего человека в состав трибунала не пустили.

– Моего тоже. И в итоге в дело вмешались Хранители, поставив под вопрос компетентность всей структуры Ордена.

– Верно. Хорошо еще, что на этом все закончилось. Ты знаешь, что Немец хотел разбить их пару, арестовав эту твою огненную волшебницу и запретив ей пользоваться силой под предлогом её опасности?

– Идиот, – емко прокомментировал Халворн. – Импринтинг[69] уже произошел. Более того, ты знаешь, что сказали йокаи?

– Нет.

– Они заявили, что все было предрешено в момент их первой встречи.

– Ты ему это говорил?

– А ты думаешь, от этого будет польза?

– Действительно, – Локи задумчиво потер подбородок. – Что предлагаешь?

– Я разрешу ему напасть на меня.

– Уверен?

– Да. Немцам свойственно забывать историю. Пусть он повторит судьбу своего кумира Адольфа, раз ему так хочется.

– Халворн, – покачал головой Локи. – Сейчас не сорок первый, и наступать он будет не танковыми клиньями, которые завязли тогда в грязи.

– Локи, танки вермахта завязли в крови русских. Ты тогда отсиживался в Стокгольме, а я все это видел своими глазами!

– И тем не менее. В этой войне первый удар станет последним.

– Посмотрим!

– Знаешь, нам всем тогда стоило полностью уничтожить Немецкое отделение.

– Возможно.

– Именно ты тогда процитировал этого вашего… как там его…

– Не делай вид, что все забыл, – поморщился Халворн. – Я процитировал слова Сталина, сказанные им на одной из конференций Большой тройки[70]: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается». И что бы у вас там сейчас ни вякали в Европе, именно он тогда спас всех от новой войны. И ты это знаешь!

– Знаю, – не стал спорить Локи. – Только что тогда, что сейчас нас все это не касается. У нас своя политика. И нам стоило раз и навсегда избавиться от немцев.

– Как? Истребив под корень три великие семьи магов с их тысячелетней традицией?

– Ну, не такими методами…

– А какими? Что тогда, что сейчас вы не понимаете одной вещи: нельзя пролить немного крови. Невозможно убить наполовину. Я и сейчас повторю все то, что сказал тогда.

– Хорошо. Что ты от меня хочешь?

– Пустяки. Мне нужно, чтобы ты пришел и забрал себе всю славу победителя, когда его люди погибнут у меня.

– От такой славы потом вовек не отмоешься…

– А это уже твоя забота – выйти из схватки не замаравшись. От тебя требуется один-единственный удар, выпад шпагой.

– Тогда уж «флеш»[71], а не просто выпад, – усмехнулся потомок викингов.

– Как тебе угодно, – пожал плечами Халворн.

– Я согласен. Но время атаки выберу сам.

Халворн кивнул, принимая его условие. Локи встал и уже через полчаса летел в Стокгольм.

Сергея разбудил звонок телефона. Он недовольно потянулся под пледом, взял мобильник и взглянул на время – восемь утра.

– Слушаю, Валерий Алексеевич.

– Разбудил?

– Да. Выходной как-никак.

– Что-то ты совсем расслабился на государевой службе, – усмехнулся шеф. – У нас проблемы, жду тебя в отделе.

– Что?

– Немцы начали второй раунд игры.

– Ясно. Буду в девять.

Положил телефон, Сергей прислушался. С кухни доносились характерные звуки: позвякивала посуда, что-то скворчало на сковороде, и кто-то тихо, мелодично напевал.

Надев штаны, Сергей пришел на кухню и, прислонившись плечом к косяку, с непривычной для себя теплотой стал наблюдать за деловитой суетой девчонки. Она – настоящий жаворонок – с утра пораньше уже вся была в делах. Одновременно наводила порядок, готовила завтрак и улучшала свой русский язык, напевая песни.

– Доброе утро, – улыбнулась Вайлет, заметив Сергея. – Ты что-то рано сегодня.

– Доброе утро. С работы звонили.

– Опять все выходные на работе будешь? – недовольно поинтересовалась девчонка.

– Боюсь, не только выходные, – задумчиво проговорил Сергей.

Размышляя, он пошел в свою комнату, достал из кошелька толстую пачку купюр и вернулся на кухню.

– Вайлет, я не знаю, смогу ли сегодня еще домой заглянуть. Так что сразу оставлю тебе денег.

– Ты надолго?

– Не знаю. Потом позвоню и скажу.