на сына с неверующим лицом, однако затем его уста украсила довольная ухмылка. Он знал, что это неизбежно, и рано или поздно королева на пару с советником допустят слишком существенную ошибку для того, чтобы выбраться сухими из тухлых, стоячих вод — уж чересчур они, расслабленные и отъевшиеся, стали неповоротливыми и беспечными, будто удав, что разом пожрал целого быка и впал в оцепенение.

— Это нам только на руку, не будем ускорять события. Пускай текут своим потоком.

— Вы… пошлёте войска в омут, как обещали Его Высочеству?

Недолго подумав и возложив тяжёлую руку в перчатке на набалдашник меча, Эйлетт провозгласил:

— Его Высочество связался с дурными силами. Это не выход — прыгать, очертя голову, с обрыва вниз, — и всё это время матёрый воевода пристально смотрел на распахнутые двери веранды, в которых зияла чёрная дыра пространства, таящая за собой укутанный тьмою мир снаружи дворца.

— Что делать, когда нет никакого другого выхода? — оправдательно проговорил Эмерон, тоже водружая руку на навершие меча и занимая точно такую же позу, как и его батюшка. — Я о том… что можно поделать, если порой даже неверный путь приводит к нужному результату?

— Ха! Ха-ха-ха! — вдруг заливисто расхохотался Чесферон. — Ну, коли даже жрецы Дубовых Рощ одобрили этот вздорный план Его Высочества, то кто мы с тобой такие, чтобы сомневаться?

Первый ар развернулся, показательно взмахнув увесистым плащом, совершил шаг по направлению к кругу старинных приятелей — других полководцев, но затем всё-таки оглянулся назад, на своего сына-смутьяна, и добродушно произнёс:

— Прошу тебя, Эмерон, дома напомни мне, что я тебе задолжал пару подзатыльников.

Чёрный Вереск тоже улыбнулся, а после поспешил донести вести до подчинённых отца. Он желал лично возглавить карательный отряд.

На обширной веранде ветры бушевали так, что Его Высочеству было трудно набрать полную грудь воздуха. Открытая площадка находилась на порядочной высоте, где потоки всегда были куда более стремительны, однако посеревшая поверхность Зелёного моря, что чудесно просматривалась с балкона, почему-то оставалась почти неподвижной. Сэль побежал к ограждению балкона, на котором в очень рискованной позе восседал Эр Данаарн, и вихри развевали белоснежные волосы наследника престола, путая пряди между собой.

— Что ты делаешь? Почему медлишь? — прокричал Сэль, когда вплотную приблизился к магу.

Бессмертный сразу перелез через бордюр и наступил своим изящным, кожаным сапогом на выпуклость снаружи — довольно опасное и скользкое местечко для проверки любого равновесия, даже самого передового.

— Эр! — истошно крикнул юноша, чуток перегибаясь через мраморное ограждение. — Иди и разгроми эту нечисть!

Данаарн улыбнулся, поворачиваясь к принцу.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Принц тоже улыбнулся ему в ответ.

— Твоё могущество полностью восстановилось? — вопросил Сэль.

— Как видишь.

Демон-оборотень, кажется, не испытывал ни малейших затруднений в подобном положении — ветры будто обтекали его корпус. Бессмертный расправил плечи, поиграл руками, размял пальцы и слегка покрутил головой, настраиваясь на предстоящую битву.

— Погоди! — но принц задержал его, ухватившись за спинку тёмно-фиолетового кафтана союзника.

— Ну, что ещё?

— Только не вздумай там умереть, понятно? Я не позволю тебе так просто избавиться от нашего договора или новоявленных обязанностей!

— Лучше идите в дом, Ваше Высочество, здесь слишком холодно и шумно, — отбил языком Данаарн.

Сэль не до конца разобрал его слова, однако посыл он понял правильно, сразу убежав обратно в замок. Рядом с Эром метались три его послушных вихря. Они вертелись и шипели, словно изнывая от нетерпения, однако хозяин их планировал вдоволь насладиться моментом предвкушения. Широко распахнув светящиеся глаза, одержимые и полубезумные, Эр приоткрыл рот, обнажая белые и ровные зубы, и загадочно прошептал:

— Огонь распространяется стихийно. Он уже захватил Сломанный берег, уже перекинулся на жилые кварталы. Что же делать?

— Тушить его! — хором завыли магические вихри.

Их прежде безликие начала вдруг обзавелись безобразными головами чудищ, которые скалились и клацали наточенными клыками, так, как будто предчувствовали пролитую кровь.

— Тушить его песком, — запечатал сложное заклятье Эйман Эр Данаарн, могущественнейший маг, чья плоть пронизывалась жилами из майна.

Потом он исчез из вида, будто бы за мгновение лишившись материальности и мигнув на прощание чёрной колдовской искрой. Массы обсидиановых песков обрушились вниз к подножью Янтарного замка, а затем устремились на восток, туда, откуда дули сегодняшние ветры и откуда на сушу выбрались повреждённые воплощения утопших.

— Разве это похоже на проявление оспы предков? — выпячивая глаза и испуганно озираясь по сторонам, прошептал Онкелиан.

Он обнимал свою костлявую фигуру руками, ибо вокруг буянили холодные ветры, предвещающие скорую грозу. Небеса, словно оскорблённые его неразумным проступком, нахмурились и будто со всего света согнали тяжёлые, свинцово-фиолетовые тучи, которые полностью закрыли солнце от жителей Исар-Динн. На столицу опустился мираж ночи.

— Оспа предков не отъедает конечности у жертв в мановение ока, — ответил Гвальд, сидящий на корточках вместе с Ирмингаут возле тела одного бездомного, который испытал на себе всю мощь природного невезения.

На беднягу напали повреждённые воплощения утопших, однако вместо того, чтобы лакомиться его плотью, они просто оторвали левую ногу и правую руку, умертвив мужичка и бросив на обочине дороги его останки.

— Ну, а почему тогда вы в масках, если это не оспа предков? — нервно прошипел маг, и на него в ответ уставились две пары раздражённых глаз — единственное, что теперь можно было рассмотреть на лицах членов братства Белой Семёрки. — Дайте мне тоже какой-нибудь платок…

— Успокойся, это просто… — проворчал Гвальд, наклоняя голову набок в то время, когда Ирмингаут не желала даже словом удостаивать Ватрушку, — …просто предосторожности. Нас не должны узнать. У Главы слишком яркая наружность, ты же понимаешь, ну, а я…

— Узнать?! Кто нас здесь узнает?! Мертвецы?! — истошно завопил Онкелиан.

— Как можно было перепутать оспу предков с нападением негулей? — тихо прошептал мастер на эльфийское ухо своей боевой подруги.

— Видимо, кто-то весьма потрудился над тем, дабы распустить подобный слух, — еле слышно отозвалась Ирмингаут, вонзаясь кроваво-алыми зеницами в чёрные глазища Гвальда.

На лице бывшего капитана дворцовой стражи красовался тёмно-синий платок, плотно прилегающий ко рту и носу и скрывающий общие черты внешности, тогда как у Главы имелась полноценная, искусно сшитая маска, которую она частенько надевала в самые обычные дни совместно с капюшоном от кожаной крутки. Стараясь держать личность в тайне, женщина будто создавала тени искусственно, посредством собственной руки.

— Толкуют ведь, что Служители культа костей заражены оспой предков? — подметил Гвальд, постукивая указательным пальцем себе по подбородку. — Или, по крайней мере, что эти калеки покрыты язвами и нарывами, может ли быть…

— Вполне возможно, — отрезала Ирмингаут, не дожидаясь того, как Гвальд доведёт фразу до ума.

В конце концов, эльфийка неплохо понимала