Неужели экономисты и члены Общественной палаты не знают, какова в России ситуация с преступностью и преступным насилием? Не верится.

Еще более странно представление о реформировании Вооруженных сил России: «Вооруженные Силы формируются исключительно на добровольной основе. Служба в армии стала престижной… Она признается хорошей “карьерной лестницей”, особенно для мужчин из семей с невысоким социальным статусом, выходцев из села и малых городов».

Вот оно, истинно «новое мышление»! Защищать Родину «в желанном завтра» будут карьеристы и бедняки – «мужчины с невысоким социальным статусом, выходцы из села и малых городов». При этом исключительно на рыночной основе.

В принципе, в этих докладах подходы ко всем проблемам проникнуты неолиберальными установками – более жесткими, чем в программах 1990-х гг. Принять или не принять этот доклад за основу – вопрос исторического выбора.

Неужели эти доклады обществоведы представили как разумную стратегию государства? Казалось, что появление таких откровенных документов вызовет в среде обществоведов оживленную дискуссию, и они начнут создавать принципиально иную философскую и научную базу для выработки доктрины экономической политики на среднесрочный и долгосрочный периоды. Но никакой рефлексии стратегические доклады не вызвали, и довольно быстро их забыли так же, как на десять лет раньше забыли «программу Грефа».

Это состояние сообщества обществоведов – один из самых тревожных признаков его кризиса. Масса образованных и умных специалистов читает официальные доклады ведущих руководителей их сообщества, наверняка воспринимает эти тексты за идеологические продукты или мистификацию, но молчит или шепотом обменивается впечатлениями с близкими друзьями. Более того, они вынуждены одобрять дипломные работы и диссертации своих учеников, превращая их или в циничных конформистов, или в страдающих интеллигентов, вынужденных носить маску.

Импорт потребностей и сдвиг к «жизни взаймы»

Рассмотрим важную сторону реформы: разрушение трудовой мотивации и внедрение в массовое сознание неудовлетворенных потребностей. Успешная реализация этих проектов была важной предпосылкой для проведения и экономической реформы (прежде всего приватизации), ликвидации СССР и демонтажа советской социальной системы. В дальнейшем, однако, оказалось, что массовое сознание при такой обработке было настолько деформировано, что декларированные реформаторами планы построения на пепелище советской системы нового общества («цивилизованного рынка») стали нереализуемы. Разумеется, не только по этой причине, но и она очень существенна.

Вот что обнаружили на первом этапе исследователи Института социологии АН СССР и вот какие идеологические выводы они сделали из своих эмпирических результатов.

Социологические исследования отношения советских людей к их доходам и уровню потребления выявили два свойства: непритязательность и солидарность (уравнительность). Наряду с трудовой мотивацией оба этих качества массовой культуры могли бы послужить огромным социальным ресурсом в большой программе модернизации экономики. Но они были целенаправленно разрушены как продукт советской уравниловки и идеологии.

Конкретно социологи обнаружили в 1987 г., что советские люди в целом были удовлетворены своим достатком и оплатой труда. Формально распределение мнений респондентов было таким: «Среднестатистический работник, попавший в выборку, на момент опроса получал 165 руб. на руки… Отличными назвали свои заработки всего 4 % опрошенных работников, которые получают в среднем в месяц 217,5 руб…30 % работников оценили размеры вознаграждения за свой труд как “хорошие”. Среднеарифметическая сумма заработков в этой группе составила 191 руб…Удовлетворительную оценку размерам получаемых за свой труд сумм выставила самая многочисленная группа – 46 % опрошенных, чей средний заработок составил 159,5 руб. …Плохими назвали размеры своих заработков 15 % опрошенных, которые получают в среднем 129,8 руб. в месяц» [310, с. 56].

Конечно, большинство людей считает, что следовало бы им зарплату прибавить. Но что замечательно – чем выше уровень зарплаты в категории работников, тем меньшую надбавку для себя они считали справедливой! Социологи приводят такую зависимость: «Работники, получающие менее 120 руб. в месяц, полагают, что им следовало бы платить за их труд на 50–60 % больше. Те, кто получает на руки от 120 до 200 руб., оценивают свой труд чуть более чем на треть дороже. При заработках порядка 200–300 руб. устроило бы повышение зарплаты на четверть или чуть больше. Те, кто получает свыше 300 руб. в месяц, ценят свой труд всего на 15 % дороже. Легко видеть, что внедрение в жизнь результатов такой “самоаттестации” привело бы к сокращению разрыва в уровне оплаты труда» [310, с. 57].

Это отсутствие невротической озабоченности уровнем дохода – ценное социальное достижение, оно говорило о спокойствии людей, о связности и устойчивости общества. Это именно то, что следовало бы считать человеческим потенциалом, который сам падал в руки реформаторам. И как же они его оценили? Вот толкование полученных результатов социологами: «Идеология “социальной консолидации” на основе мнимой общности интересов дала свои плоды… Атмосфера благодушия, удовлетворенности достигнутым, по сути дела, означала торжество так называемой “психологии середняка”… В повседневной жизни, в неформальном общении употребляется расхожее выражение: “Все в норме”. “Нормальное состояние”, “нормальные отношения” – так принято говорить о коллективе, семье, группах общения. В подобного рода нормативных представлениях содержатся оценочные показатели относительного равновесия, сбалансированности отношений, бесконфликтности. И наоборот, возникновение конфликтов, противоречий оценивается как нарушение равновесия, благополучия, т. е. как ненормальное состояние» [310, с. 55, 57].

Авторы книги без всяких доводов объявляют спокойные, равновесные отношения членов благополучного общества «мнимой общностью интересов». Так жить нельзя! Надо нарушить «атмосферу благодушия» мирных жителей! И группа обществоведов (в их числе академик С.С. Шаталин) рассчитала в 1987 г. «значение оптимума материальной обеспеченности; его денежное выражение соответствует душевому доходу 220–235 руб. в месяц». Рассчитала – исходя из представлений академиков и профессоров. И заработала идеологическая машина реформаторов. Социологи пишут: «Таким образом, для большинства людей норматив разумности лежит значительно ниже теоретически выведенного оптимума» [310, с. 59].

Исследователи-обществоведы уверовали в чисто идеологический постулат, а потом под него подгоняют наблюдаемую реальность. Ни исторических условий, в которых вырабатывался «норматив разумности» массового сознания, ни реальных ограничений, в рамках которых здраво рассуждали в то время советские люди, социологи из АН СССР знать не знали и ведать не хотели.

Они были уверены в своей концепции, которой придали статус самостоятельной сущности: «Возможность значительной дифференциации в оплате в зависимости от трудового вклада приносится в жертву беспринципной, зато бесконфликтной уравниловке. Об этом свидетельствует также медленное, а местами драматическое внедрение индивидуальной и кооперативной трудовой деятельности, арендного подряда. Старые социальные нормы противятся утверждению новых норм. Идеологические меры к преодолению этих неблагоприятных тенденций видятся… в повышении престижа благ и услуг, способствующих всестороннему развитию личности» [310, с. 60].

Свои сомнительные доктрины эти социологи называли «теорией», а культурные нормы, прошедшие длительный отбор в ходе реальной народной жизни, – неглубокими и стихийными. С этими «теориями» СССР и потерпел катастрофу.

В ходе опросов было подтверждено наличие в массовом сознании сильной