В-третьих, каковы вообще шансы на успех этого мероприятия? Насколько смогут поладить между собой иммунологические системы тела и головы?

Как ни странно, последний вопрос решается легче всего. В принципе, такая операция вполне осуществима как с хирургической, так и с иммунологической точки зрения. Дело в том, что мозг обладает специальной защитой – так называемым нематоэнцифолическим барьером. Эта своего рода броня не пропускает в мозг чужеродные клетки вместе с кровью, в том числе и антитела.

Сам же доктор Уайт полагает, что ныне он вполне может повторить подвиг доктора Франкенштейна, о котором он, кстати, отзывается так, словно тот был не литературным героем, а существовал в самом деле. «Он основатель и движущая сила трасплантационной хирургии», – полагает Уайт.

Шансы на успех операции он оценивает как довольно высокие, поскольку уже в настоящее время его команда обладает всей необходимой для ее успеха технологией. «Конечно, определенный риск есть, – говорит Уайт. – Хотя бы уже потому, что такая операция еще никем и нигде не проводилась. Кроме того, ей будет подвергнут достаточно больной человек. Наконец, после операции мы будем вынуждены давать пациенту очень сильные иммунодепрессанты, а это резко увеличивает шансы подхватить какую-нибудь инфекцию и погибнуть от нее».

И все-таки он не намерен ждать. Хотя бы потому, что ему уже достаточно много лет и он может просто не дожить до того времени, когда наука научится сращивать нервные волокна. Он готов рискнуть и перенести на человека те методики по сращиванию нервов, которые уже сегодня отработаны на крысах. «Когда-то ведь надо начинать», – говорит он.

Кроме того, он полагает, что для его пациента в любом случае повысятся шансы на выживание. Ведь ныне он может умереть в любой день. А так новое тело позволит ему увеличить продолжительность жизни, даже если он и останется парализованным. В общем, хуже ему не станет. И, стало быть, главный лозунг врача «Не навреди!» будет соблюден.

Что же касается философского вопрос о том, где расположено человеческое «я», находится его душа, то Роберт Уайт отвечает на него однозначно. «Я уверен, что душа человека находится между его ушами и весит в среднем около трех с половиной фунтов», – утверждает он. – Трансплантируя голову, мы заодно пересаживаем и душу»…

«Но если все это так, – не упускают случая возразить оппоненты доктора Уайта, – то тогда голову можно пересаживать не только на человеческое, но и, скажем, на лошадиное тело. Кентавры в мифологии уже существовали, так что же, пришла пора поглазеть на них в действительности?»

В общем, споры продолжаются, а время идет… Уайт же торопится изо всех сил прежде всего потому, что ему уже около 80 лет, и он попросту боится, что ту операцию, подготовке которой он, можно сказать, отдал всю свою жизнь, сделает другой хирург.

Более того, недавно в США появился ряд публикаций, в которых сообщалось, что хирург тайком, на собственный страх и риск провел пересадку человеческой головы, использовав жертвы автокатастроф. Якобы новое «комбинированное» существо проявило какие-то сверхчеловеческие способности. Когда профессора, который находится на пенсии, спрашивают об этом, он лишь улыбается. И загадочно молчит…

«Господь сделал ошибку, не предусмотрев для человека запасных частей», – писал когда-то Марк Твен. Нынешние исследователи полагают, что это далеко не единственный недочет, допущенный Создателем. И стараются исправить его ошибки всеми доступными им методами

Похоже, ныне на соответствующем научном уровне возрождается средневековая легенда о докторе Франкенштейне, который, если помните, собрал из частей мертвых людей некое существо и оживил его.

Наше тело, да и многие его внутренние органы, – нагромождение нелепостей, среди которых много несовершенного, да и вообще лишнего. Так то ли в шутку то ли всерьез полагает врач Пол Браун, предложивший на страницах солидного журнала «Бритиш медикал джорнэл» свой проект «идеального человека».

Пока запчасти для человека выглядят вот так…

Он взял за основу хрестоматийный рисунок Леонардо да Винчи и стал рассматривать тело человека как некую машину, которую надо усовершенствовать.

Прежде всего, Пол Браун обратил внимание на некоторые органы, которые, по его мнению, в нашем организме явно лишние. Взять, например, миндалины, являющиеся настоящими рассадниками микробов. А носовые пазухи? Это тоже уютная гавань для всяческой инфекции. Об аппендиксе вспоминают только тогда, когда он воспаляется.

Далее фантазия медика разыгралась не на шутку. Было бы очень неплохо, пишет он, ввести раздельные каналы для дыхания и приема пиши – тогда бы никто не заходился в кашле из-за того, что еда «попала не в то горло».

Странно также, что никто не додумался до того, как спастись от мучений с зубами. Ведь эти костяшки болят при появлении, когда они «режутся». Болят в детстве от пожирающего их кариеса. Болят в старости, готовясь к выпадению. Так почему бы не заменить наш рот на клюв?

Некоторые не прочь обрести инфракрасное зрение и слух, способный различать ультразвуки. Тогда бы мы видели в темноте не хуже кошки и ориентировались в пространстве, подобно летучим мышам.

Кое-кто из людей хотел бы научиться плавать и нырять, подобно рыбам, и летать, словно птицы. Или, на худой конец, было бы очень удобно иметь, например, демонтируемые ноги. Перед посадкой в самолет их можно сдавать в багаж. Да и вообще человек без ног занимал бы меньше места в салоне. Кроме того, такая конструкция позволяла бы без проблем заменять поломанные конечности.

Поклонники высоких технологий рекомендуют сделать потоньше последние фаланги на пальцах рук, чтобы удобнее было нажимать кнопки на мобильном телефоне, печатать на компактной клавиатуре переносных и карманных компьютеров. Кстати, и пальцев на каждой руке можно бы было прибавить – тогда работа с клавиатурой пойдет быстрее.

Почему бы не встроить в организм запасные сердце и печень? Это позволит «сколько угодно употреблять алкоголя и жирной пищи, не заботясь о диете и здоровье».

Самое пикантное рационализаторское предложение доктора касается перемещения мужских гениталий в более безопасную зону – чтобы обезопасить их от ударов и механических повреждений, Пол Браун предлагает поместить их под мышку.

С тех пор как в 1964 году группа американских медиков впервые пересадила сердце обезьяны умиравшему 68-летнему мужчине, трансплантация органов стала привычным делом. И пациенты с другими замененными органами – печенью, почками, сердцем – теперь живут дольше, чем их предшественники на заре трансплантологии. Ведь бедолага, получивший новое сердце от обезьяны, прожил с ним всего лишь полтора часа…

Практически решена и проблема отторжения донорских органов, а потому ныне сегодня только в Бразилии – «чемпионе мира» по пересадке органов – в 2005 году было сделано около 5000 таких операций. А вот в других странах перекрыть этот рекорд никак не могут – не хватает материала для пересадки. Скажем, в Германии двое из трех пациентов покидают этот мир, так и не дождавшись донорских органов. Еще хуже положение в России: после того как по чьему-то глупому приказу ОМОН совершил налет на операционную больницы № 20 г. Москвы, наши медики попросту боятся судебного преследования, которое может последовать за использование донорских органов.