— Так и не засирай мне её лишней инфой. Свободен…

Слова Пятого на первый взгляд оказываются правдой. Складываю факты. Один к одному. Пытаюсь мыслить здраво. От потери мне хочется носом землю рыть. По горячим следам гнаться. Но Порох всё рассчитал. Не наследил. Начну пороть горячку — станет ещё хуже.

Что с Ариной? Каково ей находиться в руках ублюдка, уничтожившего однажды мою семью?

А что, если он и её…

Взрыв. Мозги в кашицу. Даже договорить мысль, додумать не получается. Больно. Мясом наружу. Оголённые нервы в агонии бьются.

Успокаиваю себя тем, что Порох бы непременно похвастался.

Слабое утешение. Другого не дано.

Кажется, Пятый прав насчёт Немца.

Он во время взрыва тоже пострадал. В больнице провалялся несколько дней. Больше всех орал, что Пороху это с рук не сойдёт. Но Немца не так сильно потрепало.

Пытаюсь понять, есть ли ещё среди моих людей предатели? Выходит, было немало — Немец, Тахир, псарь этот, что у Тахира на побегушках.

Грамотно всё организовали. Пока двойник Пороха в клубе заварушку устроил, сам Порох по-тихому вплотную к дому подобрался. Машины охраны отсекали по одной, пока Малую к дому везли.

Благодаря Тахиру, который Пороху все ходы-выходы слил, проникнуть внутрь людям Пороха было не так сложно.

Забрали Малую. Едва ли не с парадного.

Нашумел. Многих людей положил. Ещё больших ранило… Провёл меня, как щенка, и ушёл. Забрал и Малую, и свою шавку верную — Тахира. Тот, гнида, инсценировал вскрытие! Кровищи было столько, что вызвали скорую. Но он лишь прикидывался полудохлым. По камерам видно, когда началась заварушка, его псина не последнюю роль сыграла. Псарь, работающий на Тахира, открыл вольер. Вулкан сразу к своему хозяину кинулся. По его команде подрал много наших. И собак, и людей.

Взрывы… Выстрелы. Конь Троянский сделал своё дело.

На одной из камер видно, как моя Малая бежать пытается. Удрать в сторону. Сама Порох за ней увязался. Дальше неясно, что было. Но мелькнули они на камерах уже в последний миг. Порох припадал на одну ногу. Подстрелил его кто-то. Но не убил.

Ничего. Он для меня останется. Голыми руками порву.

***

Вовремя метнулся за Немцем. Успел застать, как он чемоданы пакует. Вернее, выбрасывает из тачки. Уже темно. Крадусь в тени, сжимая ствол. Слушаю перепалку.

— Рамиль, ну как же так? — ревёт в голос Кристина, та баба из деревни.

Очередной чемодан с треском вылетает. Разваливается. Куча барахла и белья вываливается.

— Какой я тебе на хрен Рамиль?! Кто тебе право давал по имени меня называть?!

— Не-е-е-емчик мой… Я с тобой хочу. Даже без чемоданов!

Кристина обегает тачку и залезает на переднее сиденье. Немец сгребает её за шиворот и оттаскивает, приложив лицом об машину.

— Вон пошла, курва. Своё отработала. Бабки получила. Вали!

— Зверь меня убьёт. Ты же понимаешь… — ползёт на коленях к Немцу. — Возьми меня с собой. Сам знаешь, я умелая. Смекалистая. Полезной тебе буду…

— Ты, шмара, с баблом спалилась! Уходи сама, не то пристрелю.

Немец выхватывает пистолет из-за пояса. Не успевает выстрелить. Я первым к нему подбираюсь. Несколькими ударами валю на землю, отобрав пистолет. Хруст носа. Немец пытается выцепить нож, припрятанный. Но у него не получается.

— Вставай! Поговорить надо.

— Я тебе ничего не скажу! Молчать буду, — мрачно усмехается. — Я к боли терпим.

Как мешок, встряхиваю его. Пусть не храбрится. Это ненадолго. Краем глаза замечаю движение.

— А ну стой! — приходится пустить пулю вслед убегающей Кристине.

Она спотыкается, падает неловко, но потом подползает в мою сторону. Реальное пресмыкающееся. Аж смотреть противно.

— Не-е-е-е убивай. По-по-пожалуйста. Я многое знаю. Про Немца. Всё расскажу!

— Заткнись, дура! — кричит Немец.

Кристина отшатывается, но далеко не уходит. Тараторить продолжает:

— Я хорошо запоминаю. Могу даже даты сказать и время, когда Немец общался с людьми Пороха. И пароль от его телефона знаю, я запомнила… Всё расскажу. Только отпусти. Я сама ничего не замышляла. Всё по его указке делала!

— Вот видишь, Немец. Тебе самому даже ничего говорить не придётся! За тебя всё расскажут.

— Как ты с моей мамой познакомился?

Я подхожу к Пороху неслышно. На носочках подкрадываюсь. Лелею детское желание, что я смогу подойти так, что он не заметит.

Не получается.

Порох оборачивается моментально и пытливо смотрит мне в лицо. Запястья расслабленно лежат на коленях. У моего отца самые обычные, узловатые пальцы. Ни татуировок, ни перстней. Ничего.

Внешность самая непримечательная — я бы его в толпе от других отличить смогла разве что по глазам — до сих пор ярким и пронзительным, хоть и слегка побледневшим. Но я знаю, что он может прятаться на виду — хорошо умеет. Знает нюансы — прищур глаза, опущенные или нарочно приподнятые уголки губ, надутые или втянутые щеки, сутулость или намеренная выправка. Из этих нюансов складывается образ. Порох может себе почти любой придать, какой захочет.

— Не пытайся застать меня врасплох, — одёргивает, кивает головой в сторону лестницы. — Переоденься. Живо. Не таскай белое в этом доме.

— А в чём дело? Призрака во мне видишь? Стыдно, что дочку желанной женщины силой удерживаешь? — спрашиваю.

Бью наугад. Пытаясь попасть в цель. Ризван говорил, что я на мать сильно похожа. Она была известной и пользовалась успехом.

Может быть, и Пороха это сильно зацепило? Недоступное всегда манит.

— Переоденься. Сама. Или позову кого на помощь. Тахир тебя с удовольствием разденет. Будет у сосунка повод подрочить перед сном на недоступное.

— Недоступное? Не отдашь меня ему?

— Ему? Нет, конечно. Не того полёта птица. У тебя есть то, что мне нужно. Наследник Зверя… Пока нужно! — улыбается жутким оскалом.

— А дальше что? Избавишься?

Переплетаю пальцы до хруста в костяшках.

— Кому нужна баба с чужим ребёнком? — размышляет. — Никому.

— Намекаешь на выгодного жениха. И кто он?

— Старый недруг.

— За своего врага отдашь меня?

— Недруг и враг — это разное. Выгодно мне сейчас с ним подружиться. Он сейчас вдовец… Больше не скажу.

Раньше времени карты не раскроет. Напирать не стоит. Иначе и слова не скажет. Шагаю вниз. Он машет рукой.

— Не перечь. Сказал, сними это тряпьё белое! Немедленно. Или урок тебе преподам! — глаза его стекленеют. Порох насильно взгляд в сторону отводит. — А то на мать похожа. Слишком. Поэтому переоденься. Волосы собери.