Продавливание решения вниз с помощью Жукова возымело эффект. Музыченко в 2.00 ночи 23 июня пишет общий приказ по армии, в котором уже не предусматривается использование 4-го мехкорпуса под Перемышлем и Радымно. В задачах корпуса А. А. Власова речь уже идет о «пархачской механизированной группировке противника». Пархач – это город к югу от Крыстынополя. Однако время уже было потеряно. Если бы приказ на выдвижение 4-го мехкорпуса для действий в районе Радзехова был отдан несколькими часами ранее (в 18.00 22 июня) шансов ввести его в бой против немецких танков 23 июня было бы гораздо больше.

Первым актом борьбы за небо над Украиной стали налеты немецкой авиации на советские аэродромы. Задача 4-го воздушного флота была намного сложнее, чем у воздушных флотов на московском направлении и в Прибалтике. Дело было не только в менее благоприятном соотношении сил, но и в целом ряде объективных и субъективных факторов. Руководство ВВС КОВО в лице Е. С. Птухина уделяло много внимания маскировке аэродромов. Незадолго до вторжения командующий ВВС округа лично произвел облет аэродромов с целью проверки выполнения приказа НКО от 19 июня о маскировке. Поэтому полностью вскрыть систему базирования авиации КОВО немцам не удалось, хотя приграничные аэродромы были им хорошо известны.

В промежуток с 4 до 5 ч. утра 22 июня около 300 самолетов V авиакорпуса атаковали 24 аэродрома, на которых базировались бомбардировочные и истребительные полки ВВС КОВО. На направлении главного удара группы армий «Юг» базировалась 14-я авиадивизия полковника Зыканова, находившаяся в подчинении 5-й армии. 22 июня три из четырех ее аэродромов (Колки, Велицк и Млынув) подверглись ударам с воздуха. Остался не атакованным только аэродром Федоровка в глубине, в районе Новоград-Волынска. Точные данные о потерях полков авиадивизии за 22 июня не приводились, однако по донесению о боевом составе можно рассчитать разницу в числе боеготовых самолетов на вечер 21 и 22 июня. Так, число боеготовых самолетов 46-го ИАП уменьшилось за день на 7 И-16 и 9 И-153, число боеготовых самолетов 17-го ИАП – на 18 И-153, 89-го ИАП – на 6 И-16[422].

Понятно, что не все эти самолеты были потеряны на земле. Старший лейтенант с чисто русским именем Иван Иванович Иванов на И-153 в лобовой атаке таранил немецкий бомбардировщик Hel 11, рвавшийся к аэродрому. Оба самолета, охваченные пламенем, рухнули на землю. И. И. Иванов был пилотом дежурного звена 46-го истребительного авиаполка 14-й авиадивизии. Аэродром Млынув, на котором базировался 46-й ИАП, вообще стал настоящим кладбищем немецких бомбардировщиков. Только 51-я бомбардировочная эскадра «Эдельвейс» в течение 22 июня потеряла в районе Млынува 7 своих Ju88. Все они, по немецким данным, были сбиты советскими истребителями. Еще один Ju88 «Эдельвейса» был потерян в районе Луцка, также в зоне ответственности 14-й авиадивизии.

Причиной достаточно больших потерь 17-го ИАП стал человеческий фактор. Пилоты полка на выходные обычно уезжали к семьям в Ковель. Суббота 21 июня не стала исключением. Когда аэродром полка оказался под ударом немецких бомбардировщиков, организованного сопротивления они не встретили: «Противодействовать ударам бомбардировщиков мы не могли: летный состав находился в Ковеле у своих близких»[423]. Вместе с тем нельзя не отметить, что полностью уничтожить авиапарк 17-го ИАП немцам не удалось, было потеряно меньше половины из полусотни «чаек».

Опаснейшим конкурентом для немцев в борьбе за господство в воздухе была 15-я авиадивизия генерал-майора авиации Демидова, базировавшаяся в районе Львова. Два ее истребительных авиаполка (23-й и 28-й ИАП) проходили перевооружение на новейшие МиГ-3. Аэродром Адамы 23-го ИАП в течение дня подвергся семи авиаударам, аэродром Чунев 28-го ИАП – шести. С раннего утра до восьми вечера советские пилоты отражали налеты на свои аэродромы, вели воздушные бои над Львовом, атаковали переправу через Буг в районе Сокаля. Всего 15-я авиадивизия выполнила за день

374 самолето-вылета. В зоне ее ответственности 51-я эскадра «Эдельвейс» потеряла, по крайней мере, два самолета – один в районе Львова и один над Адамами. Летчики каждого из истребительных авиаполков дивизии претендовали на 2 сбитых за день Hel 11.

Массированные удары авиации противника заставили командование задуматься о сохранении матчасти при узости аэродромного маневра. Генерал Демидов решил, что с утра 23 июня 23-й и 28-й авиаполки будут переброшены на аэродром Куровище (где базировались два других полка дивизии). С этого аэродрома предполагалось вести боевую работу и только с наступлением темноты возвращаться на свои аэродромы. Видимо, считалось, что одну крупную авиабазу с большим количеством самолетов легче оборонять.

Потери авиаполков 15-й авиадивизии на земле и в воздухе 22 июня 1941 г.

* Собственная ЗА ЦАМО РФ, ф. 229, оп.181, д.47, лл.14—16

Большие потери 66-го ШАП объясняются довольно просто. Это был один из немногих действительно «спящих» аэродромов ВВС КА в первый день войны и второй на Юго-Западном фронте (первым был 17-й ИАП). Экипажи полка прибыли на летное поле с опозданием, так как решили, что объявлена обычная учебная тревога. Однако тревога оказалась боевой и результаты несерьезного отношения к своим обязанностям не заставили себя ждать. Первый же удар привел к выводу из строя 34 самолета, или более половины состава полка.

16-я авиадивизия генерал-майора авиации Шевченко пережила в первый день войны налеты на все три своих аэродрома. Подробности налета на аэродром Бучач приводит в своих воспоминаниях командир базировавшегося на нем 87-го ИАП майор И. С. Сульдин:

«22 июня около 4 ч. 30 мин. из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: «По имеющимся данным, немецкая авиация бомбит приграничные города Перемышль, Рава-Русская и другие. Полк привести в боевую готовность». Летчики, инженеры, техники, младшие авиаспециалисты заняли свои места у истребителей, в соответствии с боевым расписанием…

Казалось, боеготовность полная. Но была допущена серьезная промашка, за которую основательно поплатились многие. Примерно в 4 ч. 50 мин. с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка прилетел командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ju88. На бреющем полете он атаковал выстроенные в линию самолеты. Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Но было уже поздно. Немецкий самолет сбросил прицельно мелкие осколочные бомбы, обстрелял из пулеметов личный состав: из 10 выстроенных самолетов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах летчика и ранены два младших авиаспециалиста. Пострадал и личный состав 4-й эскадрильи, построенный возле своего КП…»[424].