Оправившись от шока первого удара, командование 87-го авиаполка организовало постоянное дежурство в воздухе. Уже в 5 часов 30 минут патрульное звено старшего лейтенанта В. Я. Дмитриева перехватило на подходе к аэродрому три бомбардировщика Ju.88.

Первая победа на востоке! Обер-лейтенант Роберт Олейник выбирается из Me-109 после боевого вылета. Олейнику принадлежит первый сбитый в небе Украины советский самолет

Потери полков 16-й авиадивизии на аэродромах 22 июня 1941 г. составили:

Управление дивизии – 1 СБ и 1 ПВС повреждены;

86-й СБАП – 9 СБ и 2 Пе-2 уничтожено, 7 Пе-2 и 21 СБ повреждены;

87-й ИАП – 9 И-16 уничтожены, 13 повреждены;

92-й ИАП – 12 И-153 уничтожены, 20 И-153 повреждены[425].

В воздухе было потеряно, соответственно, – 1 СБ, 3 И-16, 2 И-153[426].

К концу дня полки дивизии генерал-майора Шевченко сменили аэродромы базирования. 87-й ИАП перелетел на аэродром Тарнополь, 92-й ИАП – на аэродром Пониковице, а 86-й СБП – на аэродром Поповце.

Налетами на приграничные аэродромы авиация 4-го воздушного флота не ограничилась. «Киев бомбили, нам говорили, что началась война…» – слова этой песни знакомы многим. ПВО столицы Советской Украины обеспечивала 36-я авиадивизия. В 4.00 22 июня она была приведена в боевую готовность. В 7.15 около двух десятков немецких самолетов с 2000 м бомбардировали аэродром Киева. Поднятая по тревоге эскадрилья попыталась догнать быстро уходившие на запад бомбардировщики, но не смогла это сделать – на И-16 догнать Не-111 образца 1941 г. было непростой задачей. Один из летчиков увлекся преследованием и ему пришлось сесть на вынужденную из-за выработки горючего. Боевых потерь в воздухе и на аэродроме в первый день войны 36-я авиадивизия не имела. Однако летчик Яковлев из 2-го авиаполка при взлете на развороте сорвался в штопор. Самолет был разбит, пилот погиб.

Поставленную задачу разгрома авиации на аэродромах воздушный флот генерала А. Лера решал с завидным упорством и последовательностью. Самолеты с черными крестами не только долетали до Киева, но и добирались до советских аэродромов на южном фасе Львовского выступа. Здесь базировались авиаполки 63-й и 64-й авиадивизий. Они находились довольно далеко от направления главного удара группы армий «Юг», но с другой стороны, были вполне достижимы для налетов. Исключать рокировку самолетов с аэродромов южнее Львова немцы не могли. Поэтому разгром на аэродроме был заманчивым вариантом даже в случае очевидно второстепенных авиабаз ВВС КА. В 5.40 был атакован аэродром Черновцы (149-й ИАП 64-й авиадивизии), на котором в ангаре было потеряно 15 самолетов. Еще два самолета были сбиты в воздухе. 166-й ИАП той же дивизии потерял 4 самолета на аэродроме и два в воздухе. Соседняя 63-я авиадивизия фактически вступила в бой с одним истребительным авиаполком. Точные данные о его потерях за 22 июня отсутствуют. Известно только, что с 22 по 25 июня 1941 г. авиадивизия потеряла на аэродроме от 12 до 20 самолетов.

Однако было бы ошибкой считать «Хейнкели» и «Юнкерсы» вездесущими. Во втором эшелоне на направлении главного удара противника находились полки 62-й авиадивизии. Они базировались в районе Киева и восточнее города. Однако ударам с воздуха аэродромы дивизии 22 июня не подвергались. Напротив, немецкие самолеты просто пролетели мимо них. Техник 94-го авиаполка 62-й авиадивизии А. Д. Будучев вспоминал: «Война началась с боевой тревоги в 3.30 утра. Самолеты были быстро подготовлены к боевому вылету. Время идет, а наши самолеты никуда не летят и летного состава нет. Все думали, что это очередные учения (их было много в то время). Но когда увидели большие группы незнакомых самолетов, летящих мимо нас на восток, забеспокоились – не война ли? […] В 10 часов был зачитан приказ, что фашистская Германия напала на нас и что надлежит делать нашей армии, в частности авиации».

Только во второй половине дня 62-я авиадивизия получила боевую задачу. В 15.15 Е. С. Птухин отдает приказ, начинавшийся словами: «22.6 в р-не Грубешув, Корытница, Устилуг установлено до 500 танков противника движением на Владимир-Волынский – Луцк». Соответственно было приказано атаковать эти танки. Задача была поручена двум девяткам СВ из 52-го и 94-го полков, которые сбросили на цель 232 ФАБ-100 и 2 ФАБ-50. СВ в этом первом вылете на бомбардировку вражеских «мотомеханизированных колонн» сопровождали истребители 14-й авиадивизии (17-й ИАП). При возвращении от цели на самолете командира 94-го полка Николаева отлетел винт (возможно, поврежденный зениткой), и он вернулся на аэродром на одном моторе.

62-я авиадивизия была не единственной в КОВО, избежавшей опустошающих налетов на аэродромы. Совершенно тихо и буднично, несмотря на начавшуюся войну, прошел день 22 июня в 17, 18, 19и 44-й авиадивизиях. Они дислоцировались в глубине построения войск КОВО, причем в стороне от ведущих к Киеву воздушных путей. Все три авиадивизии были приведены в боевую готовность, но их аэродромы атакованы не были, потерь ни на земле, ни в воздухе соединения не несли, задания на боевые вылеты командованием не ставились. Из 18-й дивизии один самолет летал к границе, в район Грубешув на разведку, но это скорее можно отнести к любопытству почти что частного характера. Истребители 44-й авиадивизии летали на перехват и патрулирование, но встреч с противником не имели.

Одной из проблем авиации Юго-Западного фронта в первый день войны было отсутствие каких-либо внятных указаний со стороны командования. К моменту нападения Германии на СССР командующий ВВС KOBO Е. С. Птухин, его заместители по летной и политической части были в Киеве. Они прибыли в Тарнополь только к 14.00 22 июня. Начальник штаба ВВС KOBO 22 июня был в Москве и вернулся только 25 июня. Однако даже после прибытия командующего никаких указаний авиадивизиям по ведению боевых действий не последовало. Первый приказ о вылете четырех девяток 62-й авиадивизии на Устилуг последовал только в 15.00, а общий приказ № 1 был направлен авиачастям фронта в 3.00 23 июня. Соответственно, в первый день войны авиадивизии действовали по своему усмотрению и занимались в основном отражением ударов противника по аэродромам. Технически, как показывает пример 62-й авиадивизии, вполне возможно было бить по войскам противника по обе стороны границы уже с вечера 22 июня.

Интенсивность ответного удара советских ВВС можно проиллюстрировать одной цифрой: 22 июня из 587 самолетов-бомбардировщиков фронта было использовано всего 36 машин, или 6 % численности. Понятно, что не всем полкам было просто технически и организационно действовать по войскам противника у границы. Полки Су-2 были вообще не боеготовы. Однако показатель интенсивности использования безусловно низкий. Вместе с тем надо сказать, что единственный удар с воздуха со стороны ВВС Юго-Западного фронта в районе Устилуга был замечен противником. Историограф 14-й танковой дивизии пишет: «Также наступление встретилось с первыми бомбами противника, которые принесли первые потери»[427]. Как показали последующие события, это было только начало.