Ольга отошла, уронив руки, остановилась у борта.Почувствовав тычок локтем под бок, Мазур подошел к ней, обнял и прижал спиной ксебе.

– Доведись все переиграть, я бы то же самое сделала, –сказала она тихо. – Закон – отличная вещь, только он частенько опаздываетили дает сбой...

Страшненькой эта философия выглядела бы лишь в глазахмирного обывателя, который не умел снимать часовых без единого звука и в жизнине нажимал на спуск, когда ствол направлен на противника. Мазур не собирался ниморализировать, ни лезть со своим уставом в чужой монастырь – он эту шалуюдевчонку попросту любил. И обязан был помнить, что они в двух шагах от цели – ау всякой операции, как известно, есть к о н е ц...

То, что он боялся облечь в четкие формулировки, наполнялодушу опустошающим холодом.

Ольга пошевелилась, высвободилась:

– Нужно убираться. – Подошла к борту, внимательноприслушалась.

Ни плеска. Вряд ли кто-то сохранил самообладание настолько,чтобы задержать дыхание, проплыть подальше под водой и спастись.

Кацуба, сваливавший в кучу трофейное оружие,продекламировал:

– Стоит могила, незнамо чья, но очень мило, что не моя...

Как и следовало ожидать, озеро было не таким уж обширным,очертаниями в точности повторявшее спутниковые фотографии. До настоящегопаводка, неминуемо исказившего бы контуры, вздувшего воду до деревьев, ещедалеко. С того места, где они засели, ровное зеркало спокойной воды казалосьгрязно-серым – приблизительно такого же цвета была и большая надувная лодка,пухло-овальная, привязанная к короткому металлическому штырю. Лес подступал ктому месту почти вплотную. Люди могут замаскироваться в чаще искусно инезаметно, можно спрятать палатку, даже блиндаж – но вот спущенную на водулодку укрыть невозможно, нет краски, сделавшей бы ее с о в е р ш е н н оневидимой...

– Буек, – сказал Кацуба. – Во-он, видишь? –передал Мазуру бинокль. – Приблизительно на двенадцать двадцать пять отлодки...

– Ага, – кивнул Мазур.

Шар размером с футбольный мяч, того же грязно-серого цвета,лежал на воде почти неподвижно.

– Магнитометры?

– Ну а что же еще? – сказал Мазур. – Аппаратуранынче отличная, сама вычертит и рельеф дна, и контуры утонувшего предмета. Мнедоводилось работать с приборами, которые сквозь толстый слой ила не простофиксировали каждую отдельную монетку – давали ее размеры, массу и составметалла. Вряд ли у них приборы хуже. Раз поставили буи, значит, уже нашли. Иесли он еще плавает, значит, не ныряли...

Они прятались за деревьями на вершине то ли высокого холма,то ли невысокой горушки – озеро располагалось в тесном кольце подобных,напоминая тусклую монету на дне неглубокой чашки.

– Будем прикидывать, – сказал Мазур. – Пока мывидели только двоих. Как ты на их месте распределил бы людей?

– Стандартно, – сказал Кацуба. – В данных условияхне место любой творческой фантазии. В лодке, конечно, будут двое – аквалангисти его подстраховка. Один затаился на верхотуре, чтобы держать под контролем какможно больший сектор пространства – примерно во-он там, левее от вершины, гдепроплешина и кривая сосна. С хорошей снайперской винтовочкой и прочимиигрушками. Второй где-то пониже, на плоскости, чтобы при нужде прикрыть лодкуогнем.

– Садись, пять, – хмыкнул Мазур. – Действительно,когда у тебя не взвод, а всего-то навсего четыре лба, другой диспозиции иожидать не стоит. Вряд ли у них есть какие-то датчики, выявляющие человека нарасстоянии. Маленькой группе такие игрушки ни к чему, в нападении – еще куда нишло, но в обороне... Из-за первой попавшейся дикой свиньи, подошедшей близко,начнется полнейшая неразбериха, не будешь знать, то ли затаиться, то ли бежатьнавстречу опасности, окружать... У крохотной группы своя специфика поведения.

– Послушайте, господа теоретики, – вмешаласьОльга. – Это все очень дельно и познавательно, но не кажется ли вам, чтопора и просчитывать действия? Будем мы их благородно вызывать на дуэль илинападем без излишнего благородства? Признаться, мне первый вариант чертовски непо нутру...

– Мне тоже, – сказал Кацуба. – У профессионалаесть дурная привычка моментально падать и отвечать огнем на вопли типа «Рукивверх! Бросай оружие!». А выдавать себя за батальон – очень уж чревато...

– Кто-нибудь еще считает, что это – мирные авантюристы?

Кацуба покрутил головой. Мазур сказал:

– Чересчур много совпадений пришлось бы допустить.

– Тогда вперед? Сколько можно здесь торчать? Они вынесли клодке акваланг, значит, вскоре собираются отчалить. Я бы напала немедленно –если начнем, когда лодка будет на середине, можем ее повредить, а она нам ещепригодится...

– Уговорила, – усмехнулся Мазур уголком рта. – Яиду...

– Стоп, – решительно прервал Кацуба. – Давай-катак: я иду на вершину и буду искать того, кто там прячется, не может его там неоказаться... Вы двое крадетесь берегом, примерно во-он там, от седловины.Укрываетесь в кустах, так, чтобы держать их в прямой видимости. И начинаетепосле двух моих выстрелов или в том случае, если они как-то задергаются. Тебе,коммодор, нужно себя поберечь по максимуму – иначе кто полезет в воду? Естьвозражения по диспозиции? Нет? Ну, с богом...

* * *

...Он давно уже убедился, что Ольга умеет бесшумно крастьсяв чащобе, не многим уступая любому индейцу. Первое время, пока двигались отседловины, Мазур то и дело на нее косился, оценивая и контролируя, но вскореоставил это бесполезное занятие. Все человеческое, как водится, куда-тоотступило, остались только зрение и слух, да еще напряженные мышцы, готовые влюбой миг развернуть оружие на цель. Кажется, вокруг пронзительно орали птицы –он не вслушивался. Перемещался, осторожно разводя коленями сочные высоченныепапоротники, порой лицо попадало в невидимо-липкую паутину, совершенно какдома, в тайге. Правее двигалась Ольга, без малейшего шелеста раздвигая разлапистыепапоротники, гибко уклоняясь вправо-влево, чтобы не задевать ветки деревьев,лицо у нее было отрешенно-яростное. Должно быть, он и сам именно так выглядел,такими лица и делаются, когда крадешься к противнику, ежесекундно ожидаянападения, – стандарт, рутина...

Ольга замерла, держа левую ногу на весу, чуть приподняларуку, указала пальцем. Он кивнул в знак того, что понял, крайне медленнопереместился поближе.

Теперь и он видел впереди, меж ветвей, неподвижно лежащую наводе лодку и трех человек рядом – в такой же маскировочной одежонке, савтоматами «скорпион», снабженными глушителями. Что ж, вполне грамотно:во-первых, эти трещотки неплохи в обороне, а во-вторых, явно маскируютнациональную принадлежность данных кладоискателей, для нападения на Тилькарувыбрали как раз немецкое и бельгийское оружие – с той же целью...