Я оперлась ладонями о ствол дерева и вытянула ноги. Где-то там мой сын в компании человека, способного в мгновение ока спалить всю округу, зажигал огонь силой мысли, а его отец устраивал в комнате сквозняк, чтобы они все не угорели. Если бы шесть с лишним лет назад, когда я мечтала раскрасить серые будни, кто-то рассказал мне о сегодняшнем вечере, я бы посчитала этого человека сумасшедшим.

— Привет, — раздался рядом со мной голос Альгидраса, и я вздрогнула.

— Умение ходить бесшумно нужно запретить законодательно, — прокомментировала я его появление.

— Я шумел. Я специально на ветку наступил, — указал он куда-то себе за спину.

— Я задумалась. Не услышала.

— О чем задумалась? — неожиданно спросил Альгидрас, и я удивленно на него уставилась. Впервые он спрашивал меня о чем-то подобном.

— О том, как сильно изменилась моя жизнь, — честно ответила я.

Все же приятно было просто сказать правду, не гадая, как это воспримет собеседник.

Собеседник явно воспринял это как упрек, потому что тяжело вздохнул и произнес:

— Извини.

Я пожала плечами и, спохватившись, встала с бревна.

— Ты, наверное, Альмиру ждешь? — отряхнув подол платья, произнесла я. — Уже ухожу.

Я постаралась, чтобы моя улыбка выглядела беспечно. Ни к чему ему знать, что творится у меня внутри, когда я слышу смех Альмиры, раздающийся из темноты сада. А раздавался он почти каждую ночь. Однако не успела я сделать и шага, как Альгидрас произнес:

— Альмира больше не будет сюда приходить.

— Что случилось? — встревожилась я.

Если чему и успела научить меня эта история, так это тому, что резкие перемены всегда не к добру. Альгидрас пожал плечами и посмотрел мимо меня.

— Я попросил.

— Почему? — удивилась я. — Мне казалось, ты рад ее приходам.

— Но ты — нет, — произнес он и посмотрел мне в глаза.

На сад давно опустились сумерки, и, глядя сейчас на Альгидраса, я вспомнила нашу беседу однажды ночью во дворе Добронеги. Как ново все было тогда, как остро чувствовалось. И как сильно я была влюблена в него, хотя сама еще этого не осознавала. Сейчас мы были на пять с лишним лет старше и, хотелось бы думать, мудрее. Во всяком случае, у меня уже хватало сил на то, чтобы выглядеть равнодушной и рационально смотреть на вещи.

— Ты не должен отказываться от личной жизни из-за моего недовольства. В конце концов, нас не связывают никакие обязательства. Единственное, что меня волнует в этой ситуации, это реакция старейшины. В случае, если он узнает, в немилость попадем мы все. Так что если вы планируете где-то встречаться, то разумнее делать это все-таки здесь, вдали от посторонних глаз.

Альгидрас молча выслушал мои умозаключения, и между нами повисла неуютная тишина. Вдруг что-то хрустнуло, и, посмотрев вниз, я увидела, что сухая ветка, которую держал в руке Альгидрас переломалась на три части.

— Ты правда считаешь, что Альмира приходит сюда, чтобы…

Он замолчал.

— Слушай, я понятия не имею, зачем она приходит. Меня это не касается. Я просто вижу, что вы уединяетесь здесь и хорошо проводите время вместе. Во всяком случае, я часто слышу ее смех. Она остается затемно, и…

— И уходит к мужу, — закончил Альгидрас.

— Вот в чем проблема? — ревность, которую я изо всех сил старалась скрыть, вырвалась наружу нервным смешком. — Послушай, я правда сочувствую, но можно ты обсудишь это с кем-то другим? Мне не очень приятна эта тема. Я говорю именно об обсуждении. Я не против того, что ты живешь своей жизнью. Тем более, если верить Алвару, нам осталось-то тут несчастных три дня спокойствия. Нужно пользоваться по полной.

Я выдавила из себя улыбку. Зачем я все это говорила? Наверное, чтобы было не так больно, когда он уйдет. А он ведь уйдет.

Альгидрас прищурился и спросил:

— А ты веришь Алвару?

Я рассмеялась. Верю ли я Алвару? Да кому мне вообще тут верить, если не ему?

— Знаешь, да. Иначе не оставила бы с ним Димку. Он, кстати, очень хороший друг тебе, хороший брат. Он даже сейчас оправдывает тебя, хотя очень зол. В общем, я думаю, вам все же стоит нормально поговорить.

Говоря это, я, признаться, думала больше об Алваре, с которым Альгидрас обошелся слишком несправедливо. Алвар, как ни крути, променял саму возможность нормальной жизни на то, чтобы разделить с Альгидрасом призрачное будущее, которое привело их обоих на этот остров и грозит обернуться неизвестно чем.

— Я поговорю с Алваром. Если для тебя это важно. Сегодня же, — Альгидрас говорил отрывисто и смотрел на меня так, будто хотел сказать что-то совсем другое.

— Хорошо, — кивнула я. — Спокойной ночи.

Я направилась в сторону дома. Альгидрас не спешил уступать дорогу, и мне пришлось обходить его по траве у самого куста.

— Тебя не обойти, — пробормотала я и на миг коснулась его плеча, чтобы, с одной стороны, отодвинуть с пути, а с другой… мне просто этого захотелось. В конце концов нам оставалось всего три дня спокойствия.

Его кожа под пальцами ощущалась такой же, как и много лет назад: горячей и шелковистой. Я отдернула руку, попятившись, и невольно вскрикнула, когда мое голое плечо больно царапнула ветка.

Альгидрас тут же схватил меня за руки и дернул прочь от куста, потом быстро развернул спиной к себе и принялся что-то там изучать, хотя на улице уже было темно, хоть глаз коли.

— Я просто поцарапалась, — сглотнув, прошептала я. — Этот куст не ядовитый. Его ягоды толкут и заваривают от грудной жабы.

— Где?

— Где толкут? — удивилась я.

— Поцарапалась где? — спросил он и дотронулся кончиками пальцев до моей лопатки, как раз с той стороны, где плечо не было прикрыто платьем.

Мое сердце едва не выскочило из горла. Я хотела отпрянуть, но вместо этого прошептала:

— Выше и правее.

Пальцы Альгидраса исчезли. Я, вздохнув с облегчением, принялась лихорадочно придумывать, что сказать, чтобы разрядить обстановку, но мгновение спустя его губы коснулись моего обнаженного плеча, и я, кажется, вообще перестала дышать.

— Что ты творишь? — на выдохе прошептала я.

Он не ответил, продолжая оставлять на моей коже легкие поцелуи, каждый из которых горел так, будто был оставлен раскаленным клеймом.

— Хватит, — попросила я, застигнутая врасплох.

Его руки соскользнули с моих плеч, и я разочарованно вздохнула. Однако он тут же обнял меня и прижал спиной к своей груди. В третий раз за все время нашего знакомства. Кажется, он мог набраться храбрости меня обнять, только если не видел моего лица. Подумав об этом, я нервно рассмеялась.

Спиной я чувствовала, как колотится его сердце. Так же сильно и быстро, как мое.