Я смотрела в свою тарелку, еда вызывала тошноту. Рядом всхлипнула Йена, а демон тихо закончил:

— Шайнер уже заплатил свое, так не заставляйте его снова страдать.

Мое сердце замерло, но я запретила себе его слушать. Поднялась на ноги и холодно сказала:

— Спасибо за рассказ, сударь, хоть он и был весьма трагичен. Я пойду, пожалуй, все обдумаю.

Йена отправилась следом за мной, а позже к нам присоединилась и Лисса.

— Сегодня Сульфириус возвращается, — сообщила она, — нас с Йеной пригласили на обед. Ксимер обещал, что поговорит с отцом и тот торжественно представит нас всем, а ты, Нилия, останешься здесь, к сожалению…

— Найду чем себя занять, — вяло отмахнулась я.

— Скальные накроют тебе в трапезной, я сказала им, что ты неравнодушна к жгучему шоколаду.

— Скальные? — удивилась я.

— Ну, домовые по-нашему, здесь их так называют. Кстати, Йена, вечером состоится очередной бал, там будут все представители высших домов Снежной империи, — с досадой произнесла рыжая.

— Я лучше с Нилией посижу, — буркнула разноглазка.

— Ага! И оставишь меня одну на растерзание этим кровожадным демонам?

— Идите вдвоем, — проговорила я. — Мне все равно хочется посидеть в тишине и подумать о том, что делать дальше.

Лисса вдруг замерла, а потом промолвила:

— Пойдемте, нас Ксимер вызывает, случилось что-то важное!

— Погоди, — остановила я ее. — Скажи мне одну вещь, рыжая: как тебе удалось уговорить своего демона помогать нам? Ведь он явно не рад тому, что вынужден прятать меня от Шайна.

Лиссандра, поколебавшись, ответила:

— Я сделала Ксимеру предложение, от которого он просто не смог отказаться.

Мы с Йеной обменялись встревоженными взорами, и я с опасением спросила:

— Не скажешь, что именно ты ему предложила?

Сестрица вздохнула, отвернулась от нас и поведала:

— Я предложила ему себя, в эти каникулы я стану по-настоящему его шеррой.

Мы с Йеной ахнули, а потом кузина обеспокоенно поинтересовалась:

— А как же наше проклятие?

Лиссандра серьезно посмотрела на меня и произнесла:

— Нилия, скажи нам, когда ты была с Арриеном, ты вспоминала о проклятии?

Я прикрыла глаза и прошептала:

— Нет. Разве можно думать о смерти, когда рядом находится любимый? Когда его жаркие губы прижимаются к твоим устам, а руки ласкают безвольное тело, заставляя тебя хотеть лишь одного — стать частью любимого, раствориться в его ласках и принадлежать только ему…

Открыла глаза — и встретилась с обреченным взглядом рыжей. Потом послышался тихий голос Йены:

— Я думала, что это я одна такая, готовая на все ради любимого, а оказалось, что все мы обезумели от любви…

Мы обнялись, и Лисса шепнула:

— Мы все вместе, а значит, что-нибудь обязательно придумаем!

Чуть позже мы вошли в богато обставленную гостиную. Сквозь высокие окна лился солнечный свет, в котором плясали пылинки. В большом изразцовом камине пылал огонь. Недалеко в кресле с высокой спинкой сидел Ксимер и пил вино из серебряного кубка, вид у дуайгара был очень мрачный. Рядом с ним на белоснежном ковре развалился огромный серебристый волк. Странно знакомый волк с большими желтыми глазами. При нашем появлении зверь зарычал и поднялся.

— Ой, волк! — испуганно отпрянула Йена.

Я замерла, а рыжая создала огненный шар и встала в боевую стойку. Демон бросил на зверя странный взгляд, а волк равнодушно зевнул, обнажив острые белоснежные клыки, и лег на прежнее место.

— Почему мы раньше его не видели? — Лисса пристально рассматривала серебристого зверя.

Йена в задумчивости покусывала губы. Я же вспоминала слова учителя ир Биргана про глаза и разум. Я была почти уверена, что этот волк разумен. Более того, он был точной копией иллюзии Тинары, а еще по описаниям походил на того зверя, о котором рассказывал мне мир Берн.

— Шерры, — отвлек меня Ксимерлион, — вы чего испугались? Это наши… кхм… домашние волки. У вас — собаки, у нас — волки. А раньше вы их не замечали потому, что звери прятались и скрытно изучали вас. И давайте лучше я вас вином угощу!

— Ксимер, давай сразу поговорим о деле. Что тебя так встревожило? — Лиссандра подошла к демону, смело обогнув волка.

— Шерра Нилия, у меня для вас есть новости. — Дуайгар наполнил вином еще один кубок и предложил его мне.

Я отвернулась от волка и присела на стоящее у входа кресло. Йена встала за моей спиной. Ксимерлион залпом осушил свой кубок и промолвил:

— Нилия, вы должны знать об истории, происшедшей накануне вашего побега.

— Вы про Арри и Тарниона?

— Именно. Шайнер выяснил, что Аррибелла всех обманула, тайком проникнув в комнату к спящему мир Лаэртэлю. Но глупая девчонка вбила себе в голову, что влюблена в Тарниона, а Рронвин решил исполнить каприз дочери. Сегодня в Рильдаг прибывает Вирт, он попробует уговорить мир Лаэртэля жениться на маленькой лгунье.

— Но Арри на самом деле влюблена в Тарниона, а он даже не желает просто поговорить с ней, потому что… — Я досадливо умолкла.

— …Бегает за тобой, — закончила за меня Лисса, — и наверняка опять предлагал тебе выйти за него замуж.

— Шайн едва не придушил его, — сокрушенно поведала я.

— Н-да, — прокомментировал Ксимер, — я думал, что мир Лаэртэль уже угомонился, но дело не в нем, шерра Нилия. — Он пристально взглянул на меня.

— Рассказывайте, — махнула я рукой.

— Нилия, через два дня в Рильдаг прибывает Арриен, у нас состоится очередной Совет.

Арриен! От этого имени в сердце появилась щемящая боль. Я вспомнила синие глаза своего любимого, его счастливую улыбку, его жаркие объятия, страстные поцелуи. Вспомнила все, и на глазах выступили слезы, пришлось залпом выпить вино из кубка. После я удрученно спросила:

— Вы прогоняете меня?

— Нет, не прогоняю, но вы должны понимать, что Шайнер сразу почувствует, где вы прячетесь от него…

— Я поняла, — сумрачно рассматривала дно пустого кубка.

— Я пойду с тобой, — высказалась Йена.

— И я, — добавила рыжая, — одну мы тебя не оставим.

— Я доставлю вас всех в Крыло, — постановил Ксимер, — но только завтра, а сегодня… — Демон пылко взглянул на Лиссандру, она залилась краской.

На обед меня провожали скальные, одна из них подала столовые приборы, а потом они молча удалились, пожелав мне приятной трапезы. У самого окна расположился серебристый волк. Солнечные лучи подсвечивали его шерсть, отчего казалось, будто она светится, распространяя вокруг себя заманчивое сияние. Зверь смотрел на огонь, горящий в камине, и щурил свои желтые глаза. Его взгляд был очень красноречивым. Я сделала вид, что увлечена едой, а сама в это время размышляла, разумен этот волк или это просто мое богатое воображение играет со мной. Все решилось, когда зверь надумал покинуть трапезную. Когда волк проходил мимо меня, я заметила, насколько он велик. Мы ирну глядели друг другу в глаза, а потом я сказала: