оказывается на столешнице, когда Дэн появляется в дверном проеме. Доставая посуду, я делаю неловкое движение, и неудобная тарелка выскальзывает из пальцев. Ужас вспышкой взрывается в сознании. Я паникую, по инерции еще пытаюсь спасти… тарелка зависает у самого пола. Дэн держит ее в вытянутой руке, поднимаясь с корточек, и ставит ее на стол. Облегчение смешивается с обреченностью.

— Спасибо, — выдыхаю и продолжаю накладывать суп как ни в чем не бывало, отгоняя прочь неловкость. — Мне бы такую реакцию.

— Забирай, — глухо говорит Дэн, и я бросаю на него удивленный взгляд, ставя тарелки в микроволновку. — Я хотел не этого, но меня особо не спрашивали, — горькая усмешка. — Знаешь, почему тебе никогда не узнать самой, кто я?

— И почему? — скрестив руки на груди, смотрю на него, повернувшись спиной к работающей микроволновке.

— Потому что я сам не знаю, кто я.

Что он несет?

— Это как?

— Вот так. Кейси сделала из меня подопытную крысу. Создала ручного монстра на операционном столе.

— Не поняла?..

— Это был эксперимент. Она соединила мою ДНК с ДНК Дерека и Эрика.

Мое горло сдавливает спазм. Я так легко приняла новость про создание оборотней и вампиров, что даже не поняла до конца, что же скрывается за этим. Эксперименты над людьми. В науке для испытаний используют мышей. Клинические испытания лекарств на людях проводятся на разных стадиях… но чтобы так… чтобы выводить новые совершенные виды… без этики научные открытия способны создать кошмар.

Его неожиданное откровение выбивает почву из-под ног. Я оказываюсь не готова к тому, что он выдаст все секреты вот так просто. И каждое новое сказанное слово отдается волной нестерпимого, обжигающего холода.

Слова парню даются с трудом, словно он все еще сомневается, что сказать мне, а что утаить. Но я отметаю прочь все подозрения, когда замечаю — это не сомнения. Это боль. Он вскрыл свое сердце, чтобы показать мне тайник с секретами, хранящийся там.

— Не надо, — прерываю его. Совесть не дает теперь мне покоя, транслируя это болезненное теперь уже воспоминание. — Я верю тебе. Расскажешь, когда будешь готов.

— Если б я не был готов, то не стал бы говорить, — ворчит парень, и я замолкаю.

Сама виновата. Теперь слушай.

Парень делает глубокий вдох и продолжает.

— В этом чертовом эксперименте нет выживших. Я единственный, кому это удалось. Я как кофе три в одном. Только наполнение так себе. Оборотень, вампир и человек. И как это называется, а? Химера? Гибрид?

Он смотрит на меня.

— Ты Дэн, — твердо говорю банальность, но этого достаточно для его улыбки.

— Ну, значит я Дэн. Они даже убить меня не могут. Создать создали, а оружие не придумали.

— То есть?

— Бессмертие. Сверхъестественные существа не стареют. Но убить их еще можно. У каждого свое уязвимое место. Дереку и Эрику дофига лет, но их можно уничтожить. В этом городе есть только два создания, которых не возьмет ничто — даже бомба. Я и Кейси.

— Кто эта Кейси?

— Дьяволица Кейси, которая все это и устроила пару тысяч лет назад.

Голова идет кругом от новой информации. Неужели такое возможно?

— Но ведь это неплохо. Все мечтают не стареть и жить долго, — возражаю я.

— Какая же ты милая. И чертовски наивная. Этот мир жестче, чем ты думаешь. Я проживу много лет, но не буду свободным ни одну минуту. Моя жизнь принадлежит им. И они дергают за ниточки.

— Можно же сопротивляться!

И снова его грустная улыбка.

— Я сопротивляюсь. Уверен, Кейси уже занимается разработкой оружия, чтобы меня прикончить. Быть неуязвимой может только она. Наши слабости она использует в своих целях. Но, боюсь, скоро она заметит тебя.

Мурашки бегут по коже. Взглянув на меня, парень спешит успокоить:

— Она ничего тебе не сделает. Обещаю.

20.3

Но я и не боюсь ни его, ни эту Кейси, которая пока что выглядит как какая-то пугалка в книге со страшилками — неубедительно.

История Дэна камнем ложится на сердце. Мне кажется, что я могу понять его. Ситуацию, в которой он находится, нельзя назвать типичной.

Пока я сижу, размышляя о сказанном, Дэн с аппетитом приканчивает суп. Улыбка появляется сама собой, и парень замечает ее.

— Обожаю домашнюю еду, — поясняет он, и все внутри вновь сжимается от грусти.

Сопереживание и все эти маленькие слабости влияют на меня, но я почти не в силах противостоять этому.

— Почему ты решил все рассказать? — прямо спрашиваю. Не хочу больше никаких додумок. — Я не представляю, как бы я смогла это раскрыть. Это немного за гранью…

— Как будто ты оставила мне выбор, — усмехается он. — У Эрика вчера чуть инфаркт не случился. Как тебе — первый случай инфаркта у бессмертного вампира, а?

Его слова вызывают тревогу, а совесть начинает колоть в районе ребер.

— Очень смешно.

— Я серьезно. Он чуть не порвал меня на британский флаг. Так что… для моей и твоей безопасности лучше было раскрыть карты. Да и толку скрывать, если вы уже все узнали. А вот доверие нам еще пригодится.

Когда он уходит, я остаюсь наедине со своими мыслями. Наверное, так чувствовала себя Кейт, когда узнала тайну Ская, и надо было как-то рассказать об этом нам. Дэн не запрещал мне делиться информацией с подругами. Но чужая тайна оказывается слишком тяжелой. Если секрет Эрика походил на квест, потому что мы с ним не были близки никогда, то теперь все иначе.

Доверие немного вернулось. Его откровение помогает мне открыться вновь ему, включая его в круг близких. А это уже совсем другие условия игры.

Вечером подруги собираются в гостиной. Сандра и Кейт делают домашку, которую я успела выполнить в их отсутствие. Я сижу в кресле за компанию, держа в руках книгу. Чтение не продвигается, взгляд затуманен, строки расплываются. Но я почти не слушаю и девочек, обсуждающих текущую ситуацию. Кира тоже не принимает участие в беседе — она демонстративно отсаживается в самое дальнее место, пододвигает туда столик и сидит с ручкой и листком, что-то постоянно зачеркивая.

Джейн врывается к нам с порога как ураган, привлекая внимание. Книга, домашка, листы — все забыто.

— Девочки, что я узнала! — кричит она, кидая сумку на пол. — Джарви раскололся! Сам, прикиньте!