Тоже чувствует волнение, будто уже отыскал дорогу к таинственной двери и вот-вот отворит ее? Куда она приведет? К чему? Нам была обещана свобода, но мы не заслужили награду. Сбились с праведного пути. Быть может, он боится не получить ее? Что тогда нас ждет? Или, как и я, боится смерти? С самого начала я желал скорее выполнить миссию и умереть, а теперь…

Стиснул ремень сумки крепче и подтянул выше. Сглотнул и добавил, возвращая разговор к причине моего страха:

— Когда я умру, мне будет все равно, что она утаивала. Древо освободит меня от воспоминаний. — Не сдержал судорожного вздоха и договорил: — Но пока я жив, хочу быть рядом с ней столько, сколько она позволит.

Роми усмехнулся с заметным облегчением — выходит, тоже с трудом размышляет о достижении цели.

— Почему ты родился безрогим и бесхвостым? — За беспечным тоном он спрятал беспокойство, но я все равно его чувствовал. На секунду изумив до оцепенения, хлопнул меня по плечу. — Тебе не достает лишь этого.

* * *

Аня.

Новый день обещал новые свершения. Одни я уже оставила позади, но они все еще напоминали о себе преследующей вонью. Казалось, она даже осела кислым привкусом на языке.

К вечеру мы снова добрались до лесного озера. На карауле сегодня был Роми, поэтому он лег еще на закате, чтобы поспать немного перед бессонной ночью. Полушепотом переговариваясь, мы с Елрех занимались готовкой. Сидя на коленях, я разделывала зайцекрыла, а она очищала корнеплоды, по вкусу напоминающие батат. Ив записывала все важное, что помнила о Своде Скверны и наиболее правдоподобные слухи о монстре. Мы должны были хотя бы попробовать предугадать, что нас там ждет.

Я бросила крошечное сердце в котелок, стоящий возле меня, и вздрогнула. Кейел, прижимая к груди поленья, склонился ко мне и полушепотом заявил:

— Мое вкуснее. И больше, и полезнее… я так думаю.

Улыбнулась, задирая голову. Посмотрела в его глаза и уточнила:

— И все оно мое, правда?

— А ты хочешь?

— Хочу.

Он будто растерялся, а я затаила дыхание. Главное, чтобы не стал снова расспрашивать об обмане. Но, в принципе, я уже придумала, что ему наговорю. Он должен поверить, что я просто испугалась недолгой жизни Вольного, а еще своего открытия о том, что я Вестница. И все сложилось, перекрутилось, выплеснулось в стресс… Да, вранье на вранье ни к чему хорошему не приводит, но плевать. Уже плевать, во что он будет верить, только бы был со мной, пока есть такая возможность и пока ему хорошо рядом.

Кейел сглотнул и, присев на корточки, перевел тему:

— Я открывал мешочек с реликвиями. Там три вещи: подвеска из какого-то минерала, локон волос и бусина. Если хочешь, мы можем отправиться к реке Истины, чтобы ты меньше рисковала.

— Все в порядке, — нахмурившись заверила. — Сейчас такой прилив сил, что скоро девать их будет некуда. Я готова погрузиться в чужие воспоминания уже сегодня.

Тонкая складка залегла между его бровями. Он молчал, с недоверием разглядывая меня. Я хотела заправить непослушные пряди за уши, чтобы сделать так, как ему всегда удобнее, но руки были в крови.

— Ладно, — Кейел кивнул. — С чего начнешь?

— Давай с подвески и начну.

Вскоре я завершила свою работу и передала тушку Елрех. Остальным она обещала заняться самостоятельно, а меня отпустила к озеру. Без странных способностей вестниц я, наверное, искупаться в настолько холодном озере никогда бы не решилась, но ногам вода казалась теплой. Телу было прохладнее, однако терпимо. Далеко от берега не отходила, плескалась, постоянно прислушиваясь и оглядываясь. Но вскоре успокоилась.

Кейел сидел возле моих вещей, на небольшой возвышенности, подпирал спиной дерево и следил за мной. Когда наши взгляды пересеклись, улыбнулся. В руках он держал мой кинжал и точильный камень. Я обняла себя, поежилась от прохлады, но в душе была согрета. Вспомнив, каким неприступным он был утром, усмехнулась. Та вонь еще долго преследовала, но Кейел не пожалел меня и не пошел на смягчение наказания.

Выбираясь на берег, я снова вспоминала того Вольного, которого когда-то давно встретила в регионе Больших мостов. Он был жестоким, в нем совсем не было сомнений. Боялся ли он? Да, у Стрекозы признавался, что ему страшно. Однако убил воровку, не мешкая. Он не видел в ней девушку, не делал скидку на то, что она слабее. Он избавлялся от угрозы и соперницы.

Под внимательным взглядом зелено-карих глаз, я прошла к оставленным вещам. Не спешила натягивать одежду на мокрое тело, позволяя коже обсохнуть. Остановилась и стала выжимать воду из волос.

— И тебе совсем не холодно? — тихо поинтересовался Кейел.

— Прохладно.

Я улыбнулась, поворачиваясь к нему. Его глубокое дыхание и блеск в глазах опьяняли.

— Кейел.

Резко вскинул голову.

— Что, Аня?

— Знаешь, что я думаю?

Покачал головой и сразу хрипло спросил:

— Что?

— У тебя трудный характер. Мне кажется, ты бы бил свою жену. Ну, может, и не бил, но оскорблял и унижал точно. Конечно же, воспитанную в Фадрагосе. — И полушепотом добавила: — Ты просто не знаком с понятием феминистка, их в расчет не берем.

Он нахмурился, опять покачал головой и, игнорируя незнакомое слово, ответил:

— Духи наказали бы меня за это.

— Если бы она не замахнулась первой. — Я откинула мокрые волосы за спину.

Кейел пожал плечами, отложил кинжал и поднялся. Возвышаясь надо мной, произнес совсем тихо:

— Значит, заслужила бы. Почему ты заговорила об этом?

Не ответив, я шагнула к нему ближе и с улыбкой продолжила мысль:

— Но ты бы никогда не ударил меня.

Склоняясь ко мне и глядя в глаза, спросил:

— Ты так думаешь?

— Да. А если бы и ударил, я бы сразу ушла, — прошептала ему в губы и, упершись рукой в грудь, остановила от поцелуя. — Хотя… не сразу. Сначала я бы от души ударила тебя, а потом ушла. Тебе не хватает мягкости.

Он глухо рассмеялся, чуть запрокидывая голову. Успокоившись, приобнял за талию и, притянув к себе, ухмыльнулся.

— И ты решила воспитать меня?

— Похоже?

— Очень. А еще похоже, ты заигрываешь со мной. Но ведь мы… друзья? Немного странные, но… друзья? — Замолчал, не отрывая горящего взора от моих глаз, будто ждал ответа. Но не дождавшись, полюбопытствовал: — Аня, где хоть малейшая логика в твоем отношении ко мне?

Шатко хожу. Скользко. Но как же не хочется останавливаться. Сейчас длинные и путанные оправдания будут лишними.

— Не забыл, что я из другого мира? И хочешь немного моего обмана? — Привстала на носочках и протянула: — Ке-ей-е-ел…