– Что такое? – спросил он, отпирая дверцу.

– Рация пищит… – шепотом сказала она.

– Ага, – сказал Мазур. – Вспомнили, наконец, оподельничке… – Взял у нее рацию, воровато оглянулся на будку сторожа, присел накорточки, делая вид, что осматривает покрышку. И сунул рацию под стоявшую рядом«Ниву». – Ну, пусть себе пищит. Интересно бы послушать, о чем они тамболтают, но нам это вряд ли чем-то поможет. Садись.

Распахнул перед ней дверцу, стал обходить машину со стороныкапота…

Сзади, в той стороне, где гостиница, упруго бахнул взрыв –не столь уж и шумный, на улице хватало машин, далеко было до полуночной тишины…И все же рвануло на совесть, сторож даже выскочил из своего курятника накрохотную площадочку, уставился в ту сторону, но ничего не увидел, домазаслоняли. Окликнул Мазура, не успевшего сесть за руль:

– Эй, ты не видел, что там?

– А черт его знает, – как мог равнодушнее отозвалсяМазур. – На выхлоп похоже…

– Да какой там выхлоп! Тут взрывом пахнет!

– Тебе виднее, – еще равнодушнее сказал Мазур. – Яв армии не служил, мне без понятия…

Сел за руль и не спеша вывел машину со стоянки. Свернулналево, доехал до светофора, еще раз свернул налево, направляясь к восточнойокраине города, где, как они видели днем по той самой М-134 то и дело проходилибольшегрузные грузовики, и на запад, и на восток, многие въезжали в город иливыезжали из него…

Джен чуть нервно рассмеялась.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Мазур.

– Бог ты мой, сколько было шоколада, фруктов и шампанского…

– Все это уже на стенках, – сказал он. – Ничего неимею против, если бы к этому натюрморту добавились украшеньицем чьи-то мозги…

– А кассеты… – спохватилась она.

– Куда же я еду? – ухмыльнулся Мазур. – Нам подороге, не забыла? Здесь я их ни за что не брошу…

– Может, мимо гостиницы проедем?

– Опомнилась… Знаешь, это уже излишняя роскошь и даже где-тосадизм.

Сумку он заполучил назад до смешного легко – протянул мятыйквиток, на котором значилось «Сташук» и еще что-то, вовсе уж неудобочитаемое,хмурая тетка, бормоча: «Кирпичей напихал, что ли…», принесла и хлопнула нажелезный прилавок самую обыкновенную на вид коричневую сумку, в которой лежалиавтомат, оставшиеся гранаты и бомба, коей предстояло уничтожить немало карьер,в том числе и за океаном. Хлопнула так, что Мазур непроизвольно скривился, хотяи знал, что германская трещотка выносит более худшее обращение, а гранаты, самособой, без запала. Тетка, подметив его гримасу, забурчала с некоторой надеждойна перебранку, способную ей скрасить нудное вечернее дежурство:

– Хрусталей у тебя там нет, поди, а если есть хрусталя, такнадо было заранее предупреждать…

Вокруг в обширном подвальном помещении не было ни души.Снаружи хвостов не имелось – заметно было бы за версту, камера хранениярасполагалась на изрядном удалении от здания вокзала, окруженная пустымпространством, где тихарь мог бы притвориться разве что урной или пустойкоробкой из под «Абсолюта». Мазур подхватил сумку, прикинул на вес – все вродебы в целости. Не в силах побороть вполне понятную тревогу, повернулся спиной кширокой амбразуре окна выдачи, расстегнул молнию, на ощупь отыскал кубическийсверток с кассетами, пощупал сквозь скользковатую синтетику автоматный ствол.Тетка нудила за спиной:

– У нас не воруют, а ежели было что ценное, надо былосначала и предупредить или по карманам распихать…

– А если в карманы не влезет? – спросил Мазурбеззлобно. Пора было исчезать, но его нервы вдруг приятно пощекотала страннаяволна, этакое искушающее желание задержаться поодаль от опасности. Нечто сродниискушению кинуться вниз, когда смотришь с высоты.

– Мать, а ты в курсе, кто нынче у американцевпрезидентом? – продолжал он.

– Чего? Чтобы ты мне был сынком, я тебя должна была классе втретьем родить, не иначе… Хамит еще…

– Нет, серьезно, не припомнишь?

– Был какой-то, – сказала тетка. – На трубе всеиграет, на такой гнутой. А вид до чего простецкий – словно бы тебе Ваня Шумковиз локомотивного. Наш хоть и закладывает, а все же поавантажнее… Кто незакладывает-то?

– И про Дреймена слышала?

– Это кто такой?

– И не услышишь, – сказал Мазур. – Это я тебегарантирую…

Насвистывая, легонько помахивая сумкой, вышел на вольныйвоздух, по замусоренному пустырю направился к дальней стоянке, где вмертвенно-синем свете единственного фонаря выстроилось с полдюжины машин.

Возле белой «семерки», где за рулем осталась Джен, стоялитрое, доносились громкие реплики.

Пистолет Мазур оставил ей, чтобы прикрывала при нужде. Исейчас, не раздумывая, присел на корточки в темноте, расстегнул сумку, вставилмагазин. Не загоняя патрона в ствол, положил автомат магазином вверх. Пошелбыстрее. Слышал уже, как в стекло машины барабанят все громче.

– Нуты, открывай!

– Какие проблемы? – спросил Мазур издали,приглядываясь.

То ли слегка поддавши, то ли приглядываются – запашок ни очем еще не говорит, долго ли побрызгать на куртку? Трое, крепкие, хорошоодетые, никак не вокзальные бичи…

– А ты кто? – один резко развернулся к нему, остальныестояли на прежнем месте. – Она что у тебя, немая? Язык проглотила?

– Го-ордая, – протянул второй.

– Нет, какие дела? – спросил Мазур.

– Ты за место платил, сука?

– За стоянку, что ли? Не заметил я здесь никаких сборщиковденежек…

– Дуру не гони. Здесь, дядя, стоят извозчики, и каждый заместо платит живыми денежками. А ты на халяву хотел пристроиться?

– Ладно, мужики, – примирительно сказал Мазур. –Никого я везти не собираюсь, я здесь вообще человек случайный, видели номера?Заехал вещички забрать, понятия не имел, что тут у вас извозчики – и конитопают на рыночной на площади…

Один – если не притворялся, самый поддавший из троицы – всееще колотил в стекло и надсаживался:

– Нет, ты личико-то покажи, Гюльчетай!

От стоявшего в стороне темного большого БМВ – не самойпоследней модели, но все же довольно новенького – к ним решительно направилисьеще один верзила в штатском и милиционер при белых ремнях.

– Ладно, – сказал Мазур. – Разойдемся, мужики, мнееще ехать и ехать…

Стал обходить машину со стороны капота. Услышав, какшаркнули по асфальту каблуки – это кто-то кинулся следом – обернулся как развовремя, чтобы перехватить руку с каким-то предметом. Взяв на излом, припечаталатакующего лбом о капот. Предмет выкатился под свет фар – электрошокер. Нетеряя времени, сбил второго, распахнул дверцу, забросил внутрь сумку,выпрямился. Джен завела мотор – и тут же раздался длинный свисток.