Наконец я заговорила с Камбой: «Я вас слышу. Я уже иду».

Камба закрыла свои темные глаза, Ингар прижался щекой к ее голове. Его лицо медленно растекалось, снова приобретая растерянное выражение.

Я вернулась в сад, уже придумывая стратегию. Воспоминание-жемчужина, которое попытался создать Ингар, видимо, на некоторое время возвращало его в себя. Камба явно считала, что это может как-то помочь. Наверняка у нас получится придумать, как это использовать.

Я оставила Абдо напоследок, потому что боялась его искать. Возможно, он просто остался в Порфири. Возможно, ему удалось с помощью книги научиться превращать сознание в воду, и Джаннула не смогла заставить его отправиться в Горедд.

А может быть, он умер. Но нет, конечно, нет. Разумеется, я бы об этом узнала.

К моему удивлению, его аватара не оказалось рядом с другими гротесками. Я поискала его под солнечными часами и кустами, напоминающими буханку хлеба (я полностью подняла их с земли, а потом аккуратно поставила обратно), посмотрела под большими листьями на краю болота Пандовди и, наконец, нашла его. Он лежал, наполовину окунувшись в грязную лужу, твердый, как палка, и маленький, словно мой мизинец. Я взяла его крошечные ручки указательным и большим пальцами.

И переместилась в настоящий мир. Мой взгляд парил в вечернем небе над лесом. Я знала это место: опушка Королевских лесов. Город мерцал на юго-западе, факелы освещали военные конструкции на стенах. Дорога подо мной петляла и тянулась на север, к форту Дьюкомб, к горам и лагерю генерала Зиры. Я парила над тем местом, где лес встречался с папоротниками. Тронутые дыханием осени деревья блестели золотом даже в сумерках. Листья крутились и танцевали на ветру, словно бледные ночные бабочки.

Я нигде не видела Абдо. Я опустилась пониже, осматривая границу между лесом и болотами. Дорога пересекала их под прямым углом, и на этом подобии перекрестка стоял маленький полуразрушенный храм.

В своем видении я приблизилась к нему. Внутри него царила полутьма, но я разглядела маленькую каменную статую, напоминающую человека, которая стояла на постаменте. У нее не было никаких отличительных черт: ни лица, ни кистей рук. Ее украшал красный фартук, обшитый золотом. Ткань выцвела и прохудилась.

Под статуей висела табличка с надписью:

Прочитать имя святого мне не удалось: его скрывал мох.

В самом темном углу храма, скрестив ноги и положив руки на колени, сидел Абдо. Он не шевелился и походил на вторую статую. В храм вошли несколько людей – дровосеки? странники? – приняв его за медитирующего паломника, они оставили ему хлеба, блюдо с фруктами и чашку воды. Я едва не зарыдала от облегчения и пожалела, что у меня сейчас нет рук, чтобы его обнять.

Это, конечно, потревожило бы его. Даже мой взор мог нарушить его сосредоточенность. Была ли Джаннула способна вселиться в него, когда он находился в таком состоянии? Как-то же он все-таки оказался здесь, а не в Порфири, но при этом не жил в городе с остальными.

Я снова вспомнила видение. Возможно, Абдо нашел способ показать мне, что он сбежал. Но мог ли он двигаться, не привлекая ее внимания? Мог ли перестать концентрироваться, чтобы съесть хлеб и фрукты? Он когда-нибудь спал?

Мне очень хотелось проверить Пэнде, но я отстегнула огонь его сознания от своего сада.

«Я найду, как тебе помочь, друг», – прошептала я. Хотя я страшно боялась его отвлечь, мне нужно было показать, что я его видела.

Возможно, мне это почудилось, но уголок его рта слегка изогнулся в едва-едва заметной улыбке.

Раз солнце садилось над болотистым севером города, значит, оно садилось и над нашим лагерем. Давно было пора вылезать из кровати. Я потянула затекшие руки, размяла ноги и вышла из палатки в поисках принца. Судя по звукам, дракомахисты занимались на поле, поэтому я повернула в его направлении.

И застыла на месте. В поле сидел дракон, и его чешуйки казались ржавыми в закатных лучах. Я провела последний месяц среди драконов в их естественном обличье, но все-таки, увидев одного из них так близко к дому, почувствовала, что страх проникает глубоко в кости.

Он лишь притворялся враждебным, нападая всего на шесть дракомахистов-новичков за раз. Сделав ложный выпад вправо, он уклонился влево, избежав выставленных частоколом алебард, а потом плюнул огнем – совсем маленьким пламенем, не идущим в сравнение с тем, что мог бы исторгнуть. Рыцари кувырком перекатились в сторону, чтобы спастись от огня. Дракон расправил крылья и яростно ими забил; взлететь с места было очень трудно, но из-за нацеленных в его грудь копий он не мог разбежаться. Подняться вертикально тоже не удавалось: один изобретательный дракомахист подобрался к нему сзади и приколол к земле его хвост.

Остальные дракомахисты стояли кружком, наблюдая за сэром Джошуа Пендером. Когда я встретила его впервые, он был оруженосцем, как и сэр Маурицио, но сейчас он ходил взад-вперед и рассказывал дракомахистам, что они видят и какие ошибки допускают бойцы. Принц Люсиан Киггз и сэр Маурицио прислонились к низкой каменной ограде и тихо беседовали. Я подошла к ним.

– Я не рад этой войне – вовсе нет, – говорил Маурицио, – но все-таки это зрелище трогает мою душу. Я занимался искусством дракомахии с детства, принимая на веру, что у этих движений есть цель и что есть смысл сохранять традицию. – Он благоговейно покачал головой. – Но пока Соланн не согласился нам помочь, я ни разу не видел, чтобы дракомахию использовали против настоящего дракона. Мне немного не по себе от того, что она кажется мне такой прекрасной.

Я подошла к ограде. Киггз обернулся ко мне:

– Отдохнула?

– Можно было бы и побольше, – сказала я, потирая лоб. – Ты знал, что порфирийские итьясаари здесь?

Его брови взлетели вверх.

– Я не видел, чтобы они заходили в ворота. Но значит ли это… что Джаннуле удалось собрать вместе всех полудраконов?

Я подумала, что он сформулировал это предложение довольно немилосердно, учитывая, что я была той, кому собрать полудраконов не удалось. Заходящее солнце яростно светило мне в глаза, и я прищурилась.

– Она привела сюда всех против их воли – и все-таки не совсем всех. Нет Абдо.

Я подумала, что еще Джаннула не привела Пандовди. Возможно, он тоже показался ей омерзительным, или она не смогла сдвинуть его с места. Как слизняку, у которого нет ни рук, ни ног, самостоятельно добраться до Лавондавиля?

Сэр Маурицио снял с талии какое-то оружие. Накрутив ремни на ножны, он передал его мне. Я потянула за непримечательную ручку из оленьего рога и вытащила наружу невероятно острый кинжал.

– Зачем он мне? – спросила я.

– На всякий случай, – отозвался Маурицио, не отводя взгляда от дракомахистов. – Я военный человек. Рыцари растили меня с семи лет. Я понимаю, что такое воспитание склоняет меня к решениям определенного рода. Я ни на чем не настаиваю, просто хочу, чтобы у вас был такой вариант.