– Простите, – сказал Майданов с ядовитенькимнедоуменьицем, – кем начинает опровергаться?

– Мною, – ответил я еще хладнокровнее. –Всегда кто-то начинает первым. Вам трудно в это поверить, раз уж я ваш сосед полестничной клетке?.. Все это херня, бред и разложение. Пришла пора новогопуританства! Пора заполыхать факелам по всей Европе. Пора на костры всех ведьм,шоуменов и конструкторов тюбиков для губной помады. Пришло время новой веры, авсе старое – в костер!..

Он воскликнул умоляюще:

– Но вы же культурный человек! Как вы можете!..Человечество должно развиваться не революционно, а эволюционно…

– А это и есть эволюция. Пришли млекопитающие,динозавры дружно дохнут. А для истории неважно, сами они склеили ласты или импомогли дружно, счастливо и в один день длинных ножей и острых зубов.

Лютовой сказал железным звякающим голосом:

– Ничто не делалось на свете великого без твердости ижестокости одного человека! Который противостоял бы всему миру обычныхнормальных людей, противостоял их предрассудкам…

Шершень хохотнул:

– Либо навязывал им новые!

Лютовой поморщился, сказал:

– Пусть так. Но его новые предрассудки всегда ближе кправде, чем те, старые. Так Птолемеева Земля в центре мира ближе к истине, чемплоская на трех китах. Давай, Бравлин, ты хотел выдать ряд следствий из своихтезисов!

Я покачал головой:

– Ничего подобного. Иммортизм должен звучать так, чтобынаходить отклик в душе каждого. Для этого не годятся чеканные формулировкиученого. Нельзя, правда, и слишком туманные, иначе пойдут такие толкования, чтолучше сразу двойное сальто с балкона на асфальт, но и только четкую ученостьнельзя, ибо иммортизм – это не только учение, это еще и вера. И религия. Этомировоззрение… Потому из пункта «Человек обязан прийти к Богу как можно скорее»следует нехитрое, что должен идти по прямой, не оглядываясь по сторонам навсякие соблазны дьявола.

Шершень поинтересовался живо:

– А что относить к соблазнам?

– А все, – ответил я с легкостьюХлестакова, – что мешает прямой. Или мешает идти быстро.

– Ого, – ответил он испуганно, – Бравлин, тызагнул!.. Это же вся наша жизнь! Вкусная жратва, пепси, пивко, сочные телки… ДаБабурин тебя раздерет на клочья за твой иммортизм!

– Ага, – согласился я и продолжил железобетонно: –А также фильмы, что не для души, а для… компьютерные игры, где играешь настороне Зла, желтые детективчики на диване, травка… вообще курение, ибо Богсоздал человека некурящим…

Майданов возразил быстро:

– Но он создал его и непьющим кофе!

– Но кофе убыстряет мой шаг, – возразил я, ибо ужеуспел продумать отношение к кофе и прочим подстегивателям. – С кофе яприду к Богу быстрее! С кофе моя кровь устремляется в угодный Богу мозг, а не вгениталии!.. Андрей Палиевич, все достижения человека придется разделить на двекучки: полезные для следующего стаза и вредные. Да, полезных будет кучка, авредных – гора, но бабочке должны быть по фигу ценности гусеницы!

Майданов в унынии огляделся. Да, раньше человек пахал всюнеделю, только в выходной мог чуть отоспаться, но сейчас за человека пашеттехника, а человек может оттягиваться, балдеть, кайфовать, дуреть,расслабляться – для этого он создал целую индустрию, а потом и всю цивилизациюповернул так, что служит только балдежу, оттяжке, расслаблению, а о всяких тамкосмосах забыли. Это не компьютерные технологии, их надо развивать, чтобы ещебольше оттягиваться, балдеть, играть, наслаждаться, дремлынить, виртуалить…

– Этих вредных привычек, – сказал онпечально, – по вашей терминологии окажется очень много… Вы сами признали.А посмотрите на Алексея Викторовича, как он кровожадно облизывается! Это он ужепредвкушает резню ни в чем не повинных дебилов, олигофренов, наркоманов,идиотов… вся их вина только в том, что родились!.. Вдумайтесь, только родились– и ничего ужасного не совершили!

За столом притихли, я развел руками:

– Знаете, вспомнился Агиросион… Это такой крайненеобходимый демон… или ангел, как хотите. Да, в иудейской мифологии. Он убиваетлюдей в возрасте до двадцати лет, которые в будущем должны сильно согрешить.Представляете, он еще у младенца или подростка видит признаки будущихпреступлений! И лишает таких жизни, чтобы не успели серьезно навредить окружающим.Но в те давние времена не знали методов ранней диагностики, потому такиерастянутые сроки. Однако я обращаю ваше внимание на то, что уже тогда, тысячи итысячи лет назад, понимали необходимость чистки человеческого стада, изъятия изнего наследственно-уродских элементов.

Лютовой полюбопытствовал:

– А почему только до двадцати лет?

– Считалось, что с двадцати человек обычно обзаводитсясемьей. Дескать, нехорошо лишать семью родителя, а зачастую и кормильца, дажеесли он урод или сумасшедший. Лучше, раз уж с ним самим прохлопали ушами,присмотреться к его детям и, в случае необходимости, утопить отбракованных, какслепых котят. Словом, я подвожу нравственную, если хотите, базу. Это не мояпридумка, или кровожадность Лютового! Это записано в Библии, разжевано в Торе иТалмуде, повторено во многих работах хасидов. Эту проблему знали, понимали, помере сил решали. Но тогда не стояла так остро, ибо болезни и тяжелая жизнь ибез того чистили ряды человечества достаточно жестко. Иное дело теперь, когданаследственно-больные не просто выживают, а их жизнь всячески поддерживаетсявсем обществом, законами, культурой, общественным мнением, сглупившей религией…А те с готовностью плодятся, плодятся, плодятся!

Майданов раскрыл рот… побыл так некоторое время и осторожнозакрыл. Ссылка на Талмуд подействовала сильнее, чем мнения сотенавторитетнейших ученых, философов или политиков. Кстати, на Талмуд вообще стоитссылаться чаще. И вовсе не из-за засилья евреев, а потому что там никакойгребаной политкорректности. Там око за око, зуб за зуб, никаких переговоров стеррористами – гадов к стенке, гомосеков и демократов живыми в огонь Содома иГоморры…

Лютовой сказал задумчиво:

– Когда победим, надо будет создать Институт поисследованию проблем бессмертия. Понятно, что мы все к нему стремимся. Понятно,что добьемся во что бы то ни стало, даже если придется сжечь еще сто тысячамерик. Но только в самом ли деле все в бессмертии так хорошо?.. Нет-нет, яобеими руками «за», только хочу знать, что подстерегает нас впереди.

Бабурин сказал с неудовольствием:

– Ты что-то гонишь, брателло… Что может подстерегатьбессмертных?

– Ну, к примеру, – сказал Лютовой медленно, –бессмертные могут стать трусливыми. Одно дело знать, что все равно помрешь,можно позволить себе любое лихачество или отважный жест, сколько той жизниосталось, другое – потерять жизнь вечную, не увидеть расселение людей поГалактике… а для тебя не увидеть футбол через тысячу лет. Вообще-то, есличестно, но это между нами, сперва надо было бы создать такой институт, вседосконально изучить, а только потом… Но Бравлин прав, мы – люди!.. Если будемвыбирать между двумя вязанками сена, то возопием, как валаамова ослица. Тыправ, будем действовать. А там, на обломках старого мира, разберемся…