А что Ларкину вменить? Его-то за что можно привлечь кответственности? Сам никого не убивал, даже близко к жертвам не подходил.Гипноз недоказуем. Слова говорил? Ну так и вы говорите, кто ж вам мешает,только совершенно не факт, что вас послушаются и сделают, как вы велите. ИЛаркина никто не слушался. И вообще он ничего такого им не говорил.Обыкновенная психотерапевтическая беседа. Стресс снимал. А что, нельзя? Ах,запись. Ну это он так, экспериментировал. Дурака валял. Морочил головудоверчивому Князеву. Пошел и убил? Да что вы говорите? Не может быть! И кого?Человека на проезде Черепановых? Ну надо же. Вот дурачок. Да Ларкин назвалпервый пришедший в голову адрес. И человека, который там живет, он и знать незнает.

Гордеев и следователь Ольшанский спорили до хрипоты, пытаясьрешить, что же делать с Ларкиным. За Михаилом Давидовичем постоянно велосьнаблюдение и задержать его можно было в любой момент, но было совершеннонепонятно, надо ли это делать, а если делать, то по какому плану. Обвинить егоне в чем. Стало быть, и расколоть не удастся. А если учесть его необыкновенныеспособности, то вряд ли даже самая умелая и изощренная тактика допроса дастхоть какой-то результат.

В конце концов решили Ларкина пока не трогать.

* * *

– Проходите, Павел Дмитриевич, – сказала Настя какможно приветливее.

Ей удалось полностью взять себя в руки, успокоиться иприготовиться к разговору с Павлом.

– Похоже, вас ангел хранит, – улыбнулась она. –Значит, не зря я тащила вас на себе из Самары. Если бы вас сегодня убили, мнебыло бы обидно. Вы знаете человека, который на вас покушался?

– Нет. Лицо незнакомое. И имя его впервые слышу.

Настя видела, что он не лжет. И еще она видела, что Сауляквымотан до предела и еле держится на ногах.

– Но у вас есть хоть какие-нибудь подозрения: кто это такой,кто его послал, чье задание он выполнял?

– Я уже говорил вам, Анастасия, я не страдаю от недостатканедоброжелателей.

– И вас не удивляет, что в их числе оказался вашпокровитель?

Сауляк нахмурился. Глаза его опять убегали от Насти,останавливаясь то на стене выше ее головы, то на полу, то на окне.

– Кого вы имеете в виду?

– Антона Андреевича Минаева. Это он послал к вам наемника.Чем вы перед ним провинились, хотела бы я знать?

– Вы ошибаетесь.

В его голосе вновь зазвучало высокомерие, как когда-то вСамаре, когда они только-только познакомились.

– Нет, Павел Дмитриевич, я не ошибаюсь. Генерал Минаеввстречался с неким посредником. Этот посредник нашел наемника Князева иотправил его к вам с пистолетом в кармане. У меня есть фотографии, видео– имагнитофонные записи, подтверждающие это. Поймите же, Павел, мы здесь, наПетровке, не боги, мы не всемогущи, и наши сотрудники не могли случайнооказаться в вашем подъезде, когда туда явился Князев с заданием вас убить. Мыразрабатывали этого посредника, именно поэтому и засекли его контакт сМинаевым. Неужели вас это не убеждает?

– Нет. Наш разговор утратил предметность, вы не находите?

Он ей не верит. Или, наоборот, сразу признал ее правоту, ноесть какая-то причина, по которой он не может показать, что согласен с ней.Конечно, он должен стоять на том, что Антон Андреевич Минаев – святее всехсвятых. «Отстрел» команды Малькова начался через несколько дней после того, какПавел вернулся в Москву. И закончился за два дня до того, как он уехал вБелгород и поселился там в гостинице. Минаев просто не может не иметь к этомуотношения. А где Минаев – там и Павел. Так что оба будут стоять на своейбезгрешности, упираться до последнего. Ничего, Павел Дмитриевич, ты у менясейчас под дых получишь.

– Павел Дмитриевич, предметом нашего разговора являетсяпоследовательность жертв. Вы отдаете себе отчет, что вы в этом ряду последний?

Вот так, Павел Дмитриевич. А теперь думай. Пытайся угадать,что я имела в виду. Ни за что не угадаешь. И начнешь проецироваться. Начнешьговорить о том, что беспокоит тебя больше всего. Ну, давай же, начинай.

– И кто же, по-вашему, первый в этом ряду?

Хитришь, Паша. «Угадай слово, которое кончается на букву… –А ты скажи, на какую букву оно начинается». Ну, скажу я тебе, кто был первым вэтом ряду. Все равно ты ничего не поймешь. Потому что этот человек в обоихрядах первый – и в твоем, и в моем.

– А первым был генерал Булатников. Мне казалось, что этоочевидно.

– И много ли человек в этом кровавом ряду?

– Павел Дмитриевич, давайте прекратим игру в угадайку. Выпрекрасно понимаете, о чем идет речь. И продолжаете покрывать Минаева, какбудто он вам сделал много хорошего в жизни. Он убийцу к вам послал, вы хотьпонимаете это? Он перевербовал вашего помощника, уж не знаю, как ему этоудалось, шантажом или деньгами, но он сделал так, что ваш помощник послал к вамнаемника.

– Это бездоказательно, – равнодушно сказалСауляк. – Я не знаю, о каком помощнике вы говорите. И вообще я вам неверю.

– И напрасно, – ответила Настя почти весело, –хотите, кино покажу? Сами увидите, как Михаил Давидович Ларкин вводит вашегонесостоявшегося убийцу в гипнотический транс и внушает ему вас убить. Дажеадрес ваш ему называет, чтобы, значит, тот ненароком не ошибся.

– Это чушь, – медленно произнес Павел.

* * *

Скрывать факт знакомства с Мишей было бы глупо, все женщины,приходившие к Ларкину на прием, видели Павла. Если их разыскали, то отпиратьсябессмысленно.

– Это чушь, – сказал он, тщательно взвешивая каждоеслово. – Я действительно знаком с психотерапевтом Ларкиным, но ненастолько близко, чтобы давать ему повод убивать себя. И потом, я не давал емусвоего адреса. И вряд ли он мог узнать его каким бы то ни было способом. Онведь даже фамилии моей не знает.

– Вот видите, значит, ваш адрес ему кто-то дал. Кто-то, ктознает вашу фамилию, адрес, а также то, что вы вернулись в Москву и должны ровнов двенадцать дня выйти из квартиры. Наемник не ждал вас, Павел Дмитриевич. Онвошел в подъезд без пяти двенадцать. Вы все еще сомневаетесь?

Он не сомневался. Но разве мог он признаться, что между ним игенералом Минаевым существует тайна, из-за которой Павел стал для него опасен.

– Вы меня не убедили. Я не вижу, зачем Минаеву убирать меня.Он приложил столько усилий к тому, чтобы вытащить меня из Самары целым иневредимым. Вам ли этого не знать, – тут он позволил себе чуть-чутьусмехнуться. – Он столько сделал для того, чтобы я уцелел.

– Хорошо, допустим. А Рита?

– Что – Рита? – вздрогнул он от неожиданности.

– Маргарита Дугенец тоже входила в вашу группу?

– Я не понимаю, о чем вы. Рита просто была моей невестой.