— Если Валенте нас примет, наверняка попытается записатьразговор — для собственной защиты, на случай возможной ловушки. Он не новичок втех играх, которые разыгрывают копы. Не говори ничего важного, пока я не сумеюубедить его не записывать разговора. Если он не поверит тому, что я скажу, илижелание отомстить возьмет верх над осторожностью, не хочу, чтобы у него наруках оказалась запись, которой в любую минуту смогут воспользоваться адвокаты.

Вернулась секретарь в сопровождении очень ухоженной женщинысредних лет в светло-розовом шерстяном костюме, с короткими черными волосами игордой осанкой истинной королевы… или школьной директрисы.

— Я миссис Ивенсон, референт мистера Валенте, — объявила онапрекрасно поставленным, но строгим голосом. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Маккорд и Сэм молча зашагали по коридору, вышли черезкороткий переход в другой коридор и остановились перед дверью, на которой небыло таблички. Миссис Ивенсон распахнула дверь, отступила, одарила Маккорда ослепительнофальшивой улыбкой и с безупречной дикцией произнесла:

— Мистер Валенте предлагает вам пойти и попытаться э-э-э…оплодотворить самих себя.

Оказалось, что дверь находится прямо напротив лифтов.

— Я чувствовал, что все идет слишком уж гладко, — проворчалМаккорд, когда они терпеливо направились обратно, в приемную фирмы. — На этотраз попробуй ты.

— Придется отдать его записку к миссис Мэннинг, иначе простозря потратим время.

Маккорд, поколебавшись, кивнул.

Секретарь злобно уставилась на них, но Сэм молча улыбнулась,вынула из сумочки ручку и записку Валенте, все еще лежавшую в конверте длясбора доказательств, и написала поперек конверта:

«Внутри — наш входной билет. Он останется у вас независимоот того, согласитесь вы поговорить с нами или нет. Пожалуйста, уделите намнесколько минут. Это насчет ЛМ, и дело не терпит отлагательства».

Она отдала секретарше конверт вместе со своей карточкой ипопросила:

— Пожалуйста, отнесите это референту мистера Валенте и, еслипонадобится, держите перед ее глазами, чтобы она прочитала все немедленно и допоследней строчки.

Секретарь, очевидно, знавшая, что миссис Ивенсон вышвырнулаих за порог, небрежно пожала плечами, бросила бумаги на угол стола и сноваповернулась к экрану монитора.

— Без проблем, — весело заверила Сэм, потянувшись запакетом. — Если вы настолько заняты, мне нетрудно самой отнести это миссисИвенсон.

Секретарь развернулась, схватила конверт и карточку,наградила Сэм уничтожающим взглядом и решительно промаршировала в уже знакомомнаправлении.

— Похоже, Валенте сумел заслужить верность своих подчиненных,— пробормотала Сэм, усаживаясь рядом с Маккордом.

Тот ничего не ответил. Мысленно он, слегка улыбаясь,анализировал записку Сэм. Четыре коротких предложения, но каждое несет важнуюпсихологическую нагрузку.

«Внутри — наш входной билет»…

«Если вы разумный человек, то поймете, что возврат этойзаписки — невероятно огромный жест доброй воли с нашей стороны».

«Он останется у вас независимо от того, согласитесь выпоговорить с нами или нет»…

«Это ни к чему вас не обязывает. Мы не пытаемся ни к чемупринудить вас и заранее признаем, что не смогли бы сделать этого, даже если быпытались».

«Пожалуйста, уделите нам несколько минут»…

«Пожалуйста… Такого вы еще от полиции не слыхивали. Но мыпонимаем, что вы достойны этого слова».

«Это насчет ЛМ, и дело не терпит отлагательства»…

«Мы употребили инициалы Ли Мэннинг, потому что, как и вы, нехотим делать ее имя достоянием гласности и предметом сплетен для тех, ктоувидит эту записку».

Майкл повесил трубку и вопросительно взглянул на миссисИвенсон, протягивавшую ему конверт и карточку с именем детектива Литлтон.

— Они вернулись, — морщась, сообщила она.

Майкл нетерпеливо потянулся за конвертом, пробежал глазамипослание, вскрыл конверт и вынул оттуда еще один. Внутри оказалась записка,приложенная им когда-то к корзине с грушами:

«Оказалось, нет ничего сложнее, чем делать вид, что в тусубботнюю ночь мы встретились впервые».

Даже если бы он намеренно пытался выставить себя и Ли??бийцами Логана, лучшей улики не придумать. «Это нужно же было так точновыбрать слова!»— выругал себя Майкл, снова принимаясь читать написанноеЛитлтон. Подтекст сообщения от него не ускользнул, но последней каплейоказались ссылка на Ли и выражение «не терпит отлагательства». Если Литлтондостаточно сообразительна, чтобы играть на его чувствах к Ли, значит, у неехватило ума и снять с записки копии. С другой стороны, копии никогда непроизводят на присяжных такого впечатления, как оригинал, поэтому она явно идетна риск, возвращая записку, и притом явно с согласия Маккорда.

Майкл поколебался, задумчиво постукивая конвертом по столу.Сама мысль о том, чтобы впустить Маккорда в кабинет, заставила его скрипнутьзубами. Но тут на память пришли слова Уоллбрехта: «Труманти действительновыбрал не того, кого надо. Нельзя пустить Мака по неверному следу и приказатьидти до конца из-за каких-то своих, личных, соображений. Попытайтесь сделатьэто — и окажетесь по уши в дерьме, потому что Мак не только возьмет верныйслед, но, схватив добычу, примется за вас… Лучшего детектива во всемнью-йоркском департаменте полиции еще не было, но он не станет играть вполитику и целовать чей-то зад…»

Сам Майкл терпеть не мог спесивого ублюдка, но Уоллбрехтвысоко ценил Маккорда, а Уоллбрехт был лучшим специалистом своего дела.

— Разрешите, я позвоню в охрану, Биллу Коваку, попрошуприйти сюда и напомнить детективам о последствиях незаконного вторжения начужую территорию?

— Нет, — коротко ответил Майкл. — Приведите их сюда, носначала принесите диктофон.

— Сейчас, — кивнула миссис Ивенсон.

Хотя Валенте согласился встретиться с ними, Сэм не ожидалатеплого приема. И не дождалась. Валенте встретил их стоя за столом. Холодное,суровое лицо не располагало к дружеским приветствиям. Но Сэм все равноулыбнулась.

— Спасибо за то, что приняли нас, — пробормотала она ипопыталась — правда, безуспешно — смягчить напряжение шуткой, показав на Маккорда:

— К сожалению, вы уже знакомы.

Взгляд Валенте острой бритвой резанул Маккорда.