церковь Светлоликого. И еще — барак с кроватями и простую пищу для нуждающихся.

Как и когда-то много лет назад, Ардан легко находил среди домов верную тропу. Он шел, ориентируясь, как по компасу, на те чувства, что маяком светили где-то около сердца. И, уже совсем скоро, встал около невысокого забора.

Всего метр или чуть выше. За ним поднимался трехэтажный особняк с красивым крыльцом, к которому вела каменная лестница, а козырек держали две резные колонны из сосны. Рядом, что удивительно, оказался даже пристроен гараж, а напротив — ворота на широком засове. Окна в два слоя стекол, с проложенным между створками утеплителем. Из трубы поднимался серый дым, а несколько соседних — молчали.

В доме имелось сразу несколько каминов, но при этом не объединенных в одну сеть, что позволяло избежать запаха гари в помещениях.

Цасара не соврала. Это действительно особняк. Красивый, большой и рассчитанный куда больше, чем на четыре человека.

Двое из которых в данный момент лепили на лужайке снежную фигуру ангела. Они бились над тем, чтобы сложить ему крылья, но снег, пусть и влажный, все не поддавался их стараниям.

— Эй, Эрти, ты чего?

Маленькая девочка с пухлыми щеками, забавным носом с небольшой горбинкой, каштановыми волосами и большущими глазами, с тревогой смотрела на своего старшего брата. Тот, неожиданно замер, а затем, не оборачиваясь выпрямился и сделал шаг назад.

А когда, все же, обернулся, то они с Арданом, успевшим к этому времени открыть задвижку и пройти за калитку, встретились взглядами.

Эрти изменился за прошедшие полгода. Он стал немного шире в плечах и тяжелее лицом. Щеки налились здоровым жирком и загорелись румянцем. Его взгляд больше не выглядел тусклым и болезненным, а слегка мерцал и светился юношеским пылом. Он даже немного вытянулся ростом, из-за чего со спины мог сойти за взрослого и очень высокого мужчину.

Одетый в серое, подбитое мехом пальто, он поправил съехавшую на бок шапку, а затем…

Они обнялись. Так крепко, что, казалось, будто пытались задушить друг друга. Рядом валялись и саквояж, и вещевой мешок с посохом. И Арди нисколько не волновало, промокнут ли клятые книги по магии, отсыреет ли дерево посоха или окончательно проржавеет каркас саквояжа.

Он сжимал брата, а тот сдавливал его. Словно соревнуясь, кто сильнее.

— Ну-ка, дай посмотрю, — Ардан отстранился и, схватив Эрти за плечи, поставил перед собой. Они еще не поровнялись в росте, но было видно, что когда-нибудь Эртан его догонит. — Да, братишка, больше на плечах мне тебя не покатать.

Эрти улыбнулся и шмыгнул носом. Он часто дышал и быстро моргал. Верный признак того, что младший брат сдерживал слезы.

— Прости, — внезапно поник он. — Прости, что не писал. Просто мне было так стыдно, что я не смог помо…

Ардан снова его обнял. Прижал и опустил подбородок на макушку брата. И в этот момент что-то, как старый, сложный пазл, прежде не поддававшийся, сложился в его сердце. Он снова, как и в момент рождения Эрти, когда произнес слова над младенцем, похожим на баклажан, почувствовал себя одним целым.

— Ты и я, брат, — произнес Арди на языке матабар. — мы одна стая. Всегда есть и будем.

— Стая мы есть, — ломано ответил Эрти и его дыхание выровнялось.

— Брат?

Ардан с Эртаном разомкнули объятья и посмотрели на немного стушевавшуюся Кену. Спящие Духи… она была того же возраста, что и та девочка в банке…

Арди отогнал от себя дурные мысли. Он опустился на корточки и развел руки в стороны. Девочка, пару мгновений размышляя, с разбегу прыгнула вперед и Арди, аккуратно и нежно, обнял её, а затем резко поднялся на ноги.

— Кто давно не летал?

— Отпусти! — смеялась она и в шутку стучала кулачками по его плечам. — Отпусти меня, клыкастый!

— У-у-у! — выл Ардан и кружился на пятках. — Сейчас как раскручу-у-у и выкину-у-у!

А она все смеялась. Звонко и легко. И длинные, густые каштановые волосы разметались по забавной шубке. Кена была практически копией матушки. И, тот факт, что Ардан испытывал к своей сестре странные и смешанные чувства, это не означало, что он её не любил. Просто…

Как же это все сложно…

— Арди!

Раздался такой знакомый и такой родной голос. Арди опустил сестру на снег и повернулся к дому. В домашних тапочках, красивом синем платье без разрезов и декольте, уже с прической, на крыльцо вышло его матушка.

За эти полгода она… словно помолодела. Сгладились некоторые морщины, местами ушла седина, а постоянно покрытые мозолями ладони… все еще были покрыты мозолями. Но другого толка. Не такими, что зарабатываешь, надрываясь на работе, а те, что приносит с собой любимое дело.

Она даже стояла ровнее и улыбалась теплее. Как в детстве.

Ардан подбежал к ней, обнял и, приподняв над землей, зарылся в волосы. Пахло мукой и ежевикой. Пахло его мамой.

В горле запершило, но юноша сдержался. Не дал волю предательским слезам, хоть это и оказалось сложнее, чем… да чем что угодно.

Она положила ему щеку на голову и прижала к шее.

— Все хорошо, мальчик мой, — прошептала она, нежно приглаживая волосы. — все хорошо…

— Да, — ответил он. — Я же обещал, что успею до Нового Года.

— Обещал, — шептала она. — а я обещала твой ежевичный пирог.

Арди как-то совсем глупо и по-дурацки улыбнулся. И, если честно, в данный момент ему было плевать и на ежевичный пирог, и на вторую канцелярию с Орочьими Пиджаками, Большим, Великим Князьями, эльфами и самим Императором в придачу. Он обнимал маму. Большего и не надо.

— У нас скоро традиция такая сложится, здоровяк, — прозвучало со стороны дверей. — Встречать тебя всей толпой в разгар зимы. Правда в прошлый раз ты был куда меньше, да и время было утро, а не ночь. Так и будем на улице стоять?

Арди опустил матушку и посмотрел на Келли. Тот выглядел таким же, каким его и запомнил Ардан. Среднего роста, боевой комплекции, с чуть щербатыми зубами и тяжелым взглядом. Только теперь, вместо высоких ботфорт, удобных кожаных кавалерийский штанов с заправленной в них льняной рубахой, он носил двубортный костюм двойку и галстук. И выглядел… ужасно комично.

— Да знаю я, — Келли потянул за воротник и ослабил узел галстука. — Но твоя мама настояла, чтобы я к празднику выглядел нормально. Мне кажется, я