Император. — У крепости Пашэр погиб не Яков, а Темный Лорд… его убил твой прадед. Арор Эгобар. Собственными руками.

— Что⁈ — воскликнул Ард, вскакивая на ноги.

Плащи снова выдвинулись в его сторону, но как и в прошлый раз Император лишь взмахнул ладонью и те вернулись на свои места.

— Яков оказался слишком опьянен тем могуществом, что имел, — продолжил правитель империи. — Его старший брат, когда увидел, что за ужас творится, был готов начать переговоры. Но Яков отказался. Он хотел уничтожить всех несогласных и самому сесть на престол, чтобы единолично решить все проблемы. Так ему казалось будет правильно. Но власть, Ард, она как медленный яд от которого нет лекарства. Рано или поздно мы все будем ей отравлены. И я лишь надеюсь, что тот кто займет, однажды, мое место, как главы второй канцелярии, найдет в себе силы принять правильное решение. Даже если это решение коснется меня… но сейчас не об этом.

Ардан только сейчас понял. Вернее — обратил внимание на очередную деталь. У Императора Павла IV, кроме Анастасии, больше не имелось официальных наследников. Ударение, видимо, на официальных…

— Арор Эгобар, поняв, что сотворил чудовище, это самое чудовище и уничтожил. Тогда, у крепости Пашэр, именно он одолел в магическом поединке Темного Лорда. Забрал Посох Звезд и Меч Мрака, спрятал их, а после этого… самолично заявился в Метрополию, — Император, отложив трость в сторону, начал растирать культю. — К тому моменту Павел II, как звали моего прапрадеда, уже придумал историю о том, что его младший брат героически погиб, а вместо Темного Лорда, личность которого всегда оставалась загадкой, был казнен один из преступников, приговоренных к высшей степени наказания. Так народ империи и оказался помещен между двумя неправдами. Никогда не забывайте, Ард, что широким массам нельзя знать истину, иначе это приведет к катастрофе.

Ардан, словно обессилев, сел обратно на лавку.

— Но зачем? — прошептал он. — Зачем прадедушке возвращаться в Метрополию… зачем он… почему…

Арди заговаривался. Вопросов оказалось так много, что он даже не знал с какого именно начинать. И, каждый последующий, казался ему даже важнее и больше предыдущего.

— Я не знаю, Ард, а если бы знал — то эта та часть истории, которую я не стал бы вам рассказывать, потому что она не моей семьи, а вашей, — Император подтянул протез и начал постепенно закреплять его обратно на место. — Хотя, наверное, теперь вы видите, что семьи Эгобар и Арор несколько веков назад вступили на одну тропу… Что же, мой прапрадед, Павел II, после восхождения на престол предпринял все усилия, чтобы воплотить лучшие из идей своего младшего брата. Увы, он встретил серьезное сопротивление, как самой системы, так и простого населения, которое не понимало почему государь начал действовать согласно идеям им же поверженного Темного Лорда. Но дальнейшую историю вы, Ард, и сами знаете.

— Началась эпоха реформ, — прошептал Ардан.

— Которая длиться и по сей день, — Император защелкнул ремни и опустил штанину брюк. — Слишком тяжело побороть тысячи лет вражды, Ард. Яков думал, что это можно сделать в течении одной жизни, но залил бы, в попытках, страну кровью. Павел II имел другое мнение. Что лучше пусть изменения идут медленно, почти незримо, но так они укоренятся в системе и не вызовут новых больших смут, а с маленькими мы справимся.

— А кто стал главой второй канцелярии после Якова?

— Великая Княжна Антонина, третий ребенок Гавриила VII, — спокойно ответил Император. — На этом заканчивается первая история и, Ард, начинается вторая. Она берет свое начало уже больше тридцати лет назад. На границе с Фатийским Княжеством. Тогда молодой и неопытный кавалерист отправился с инспекцией в приграничный форт. И, хоть его с детства готовили стать главой второй канцелярии, он, каким-то образом, чего не понимает до сих пор, смог проморгать вражеского ставленника в своем окружении. Тот завел кавалериста и его людей в ловушку и они, триста человек, попали в засаду полка Фатийцев численностью две с половиной тысячи человек. Вместе с отрядом кавалерист укрылся на высоте в старом, заброшенном замке. Трое суток они сдерживали натиск противника. А затем пришла подмога. Подмога в лице шестой дивизии отдельного разведывательно-диверсионного корпуса третьей армии, под командованием майора Гека Абара. В результате я потерял ногу, но сохранил жизнь.

— Мой отец⁈

— О том, что Гек Абар и Гектор Эгобар это одно лицо, Ард, я узнал только недавно, — Император снова прикрыл глаза и взял в руки трость. — Вы, к слову, в этот момент, уже находились в столице. И на этом мои истории подходят к концу.

— Но… но… — Ардан не сдержался и буквально взорвался ворохом вопросов. — Почему прадедушка вернулся в столицу? Зачем отец вам помог, если империя истребила матабар? Не может же быть простым совпадением, что именно прадедушка пришел лечить Якова? А вдруг Яков вообще не болел, а его травили? Странно, что Яков решил узурпировать власть. А как мой отец узнал, что вы в засаде? Получается Фатийская Резня случилась из-за того, что Фатийцы хотели вас пленить? Почему тогда мой отец инсценировал свою смерть и…

Ардан, переведя дыхание, посмотрел на Императора, который на всю эту тираду никак не отреагировал, кроме короткого:

— Не знаю, Ард, — ответил он. — На все ваши вопросы у меня нет ответа.

Остался еще один. Самый последний. Который Ардан все оттягивал, не желая узнавать правду, но откладывать и дальше уже было нельзя.

— Зачем вы мне все это рассказали?

— Затем, Ард, что в архивах второй канцелярии нет приказа об истреблении матабар, — ответил Император. — Такой приказ мог отдать только глава. А каждый из моих предшественников, включая меня, ведет журнал событий, которые… не появляются в учебниках истории. И в этих журналах я так и не нашел соответствующей записи. Но, как мы с вами оба знаем, именно вторая канцелярия стояла на острие карательной миссии в Алькаде.

— Я… я…

— Вы не верите мне, — подсказал Император, потому как сам Ардан не мог себе позволить произнести подобное в лицо правителю. — И имеете на это право… Я не маг, Ард. И не Первородный. Я солдат и разведчик, который не должен был становиться Императором. Но такие как мы. Я и вы. Мы не выбираем свою судьбу. Я родился с кровью Агров, а значит —