Раиса заметалась по комнате, жалко взглянула на капитана ивсхлипнула:

— Вечно, вечно куда-то закидывает свой мобильный телефон… Немогу найти…

— У меня есть. — Капитан вытащил свой сотовый и позвонил«03».

Олег трясся, быстро, хрипло дышал, открывал рот, но вместослов вырывались бессмысленные звуки.

— Что я могу сделать до вашего приезда? — спросил капитандиспетчера «Скорой». — У него судороги, холодный пот, губы синие, пульс стодвадцать, сильнейшая одышка и что-то с речью. Он наркоман. Да, я понял,спасибо.

* * *

Илья Никитич вошел во двор и увидел две милицейские машины уподъезда.

— Ну что? — обратился он к старшему лейтенанту, сидевшему зарулем, и показал свое удостоверение.

— Только поднялись, — сообщил лейтенант, ищут.

— Поднялись куда?

— Ну как, в квартиру, конечно.

— Погодите, в какую квартиру? Что здесь у вас произошло? Япопросил только проверить двор.

— Ну, это вы с начальством выясняйте, — пожал плечамилейтенант. — Вот, кстати, и оно. Из подъезда вышли несколько человек савтоматами, в бронежилетах.

— Ну что, что?! Зачем в квартиру?! — Илья Никитич бросился кним так резво, что налетел на железную трубу низенькой ограды, причем стукнулсявсе той же коленкой. — Старший следователь Бородин, — морщась от боли,представился он удивленным милиционерам и, размахивая удостоверением, запрыгална одной ноге.

— Капитан Мельников, — представился высокий молодой человеки пожал Бородину руку. — Все без толку. Разумеется, нет никакого ножа, дверьнараспашку, в ванной свет, и совершенно ничего похожего на нож с ромбовиднымлезвием и черепом на рукояти.

— Погодите, вы что, искали орудие убийства в квартире Солодкиных?— опешил Илья Никитич.

Пока ехали до отделения, Мельников вкратце рассказал все,что знал. Прихрамывая, Илья Никитич вошел вместе с ним в кабинет и увиделголубоглазую худенькую девочку, которая кормила грудью младенца.

— Извините, — смутился Илья Никитич.

— Ну что, ножа там, конечно, уже нет? — спросила девочка.

— Нет, — ответил хозяин кабинета капитан Мельников.

— Так я и думала. Маньяка, конечно, тоже не поймали?

— Ловим.

— Ну-ну. А вы кто? — обратилась она к Илье Никитичу.

Он представился, не решаясь переступить порог.

— Вы что, стесняетесь? — Она широко улыбнулась. — Никогда невидели, как ребенка кормят? Ничего неприличного в этом нет. Заходите,присаживайтесь.

— Может, я все-таки подожду? — Илья Никитич кашлянул и потерколенку.

Мельников тихо хмыкнул у него за спиной.

— Да ладно вам, мы уже закончили. — Ксюша опустила майку,младенец у нее на руках сонно причмокнул. — Прежде всего хочу вам сказать, что,пока здесь сидела, успокоилась и поняла, кто мог передать ему ключ от квартиры.Пожалуйста, если не сложно, дайте мне попить.

— У меня только пиво, — грустно сообщил Мельников, — теплое,но свежее.

— Кормящей матери пиво нельзя, — наставительно произнеслаКсюша. — Вот если бы вы могли послать кого-нибудь, например капитана Смачного,за соком в ларек, было бы отлично. Я дам деньги, и на чай ему добавлю щедро, отдуши. Пусть сбегает, проветрится, заодно заработает, он ведь от бедности такойзлой.

— Ксения Михайловна, ну ладно вам, — проворчал Мельников, —давайте деньги, я пошлю кого-нибудь за соком.

— Апельсиновый или грейпфрутовый. — Ксюша достала из карманапятьдесят рублей и вручила капитану. — Спасибо, очень мило с вашей стороны. Нувот, — она повернулась к Бородину, — ключи от квартиры маньяку могли передатьдевушки-близнецы. Высокие, очень красивые блондинки лет восемнадцати.Совершенно одинаковые.

***

Крокодил ворочался в аквариуме, бил хвостом по стеклу, иследователь ФСБ то и дело с отвращением косился на хищную тварь. В стекле ясноотражалось лицо хозяина, и следователь обратил внимание на определенноесходство этих двух существ. Крокодил хотел есть. Об этом сообщил заглянувший вкомнату повар в белом крахмальном колпаке.

— Владимир Васильевич, малышу ужинать пора, — произнесповар, не обращая внимания на следователя и таким тоном, словно речь шла омаленьком, нежно любимом ребенке.

— Через двадцать минут, — ответил хозяин, встал, подошел каквариуму, легонько постучал по стеклу костяшками пальцев и, оскалившись,спросил:

— Потерпишь, лапа моя?

— Чем же он питается? — поинтересовался следователь.

— Разными живыми зверюшками, — ответил Пныря, возвращаясь всвое кресло, — кроликами, цыплятами, иногда рыбу ест, тоже живую. Осетринкулюбит, форель. Он у меня не капризный.

У крокодила были такие жуткие глаза, что казалось, сейчасего взгляд вырежет аккуратную дырку в стекле аквариума и вместе с потоком водывыберется наружу, проползет на своих коротких растопыренных лапах по персидскомуковру и вцепится следователю в ногу. Пономарев Владимир Васильевич, старыйавторитет по кличке Пныря, тоже хотел есть. В отличие от крокодила, он не былголоден, но постоянно жрал кого-то живьем. Следователь думал о том, каквсе-таки странно сидеть напротив преступника-рецидивиста, спокойно беседовать сним, зная, сколько всего страшного числится за этим тощим, больным старикашкой,и не имея возможности просто взять его и арестовать. В данном случаеприходилось допрашивать его как родственника потерпевшего, поскольку иныхповодов для разговора, кроме гибели его племянника при взрыве в торговомцентре, пока не было.

О том, что погибший — житель города Воронежа гражданинЛарчиков Геннадий Николаевич не просто случайный провинциал, а родственниклегендарного Пныри, стало известно почти сразу. Возле трупа вплоть до приездаопергруппы и «скорой» тщетно хлопотали два огромных бритых молодца. У них былипроверены документы, в том числе и разрешения на ношение огнестрельного оружия.Оба охранника, реанимируя покойного, скинули пиджаки, забыв, что под нимипрятались портупеи с новенькими пушками.

Документы оказались в полном порядке. Мальчики числилисьслужащими частного охранного агентства «Скорпион». Ну а то, что агентство этоявляется личной службой безопасности авторитета по кличке Пныря, знали все. Навопрос, какое отношение к агентству имеет погибший провинциал и почему к немуприставлена охрана, мальчики ответили, что он — родной племянник ВладимираВасильевича Пономарева.