Роуан лежала, откинувшись в кресле, положив руки на высокиеподлокотники. Она не знала, сколько прошло времени, с тех пор как она заснуланезадолго до того, как они стали подлетать к Нью-Йорку. А сейчас она быланеобычайно взволнована, глядя на двоих мужчин напротив нее: на Майкла,докуривавшего маленький остаток сигареты, который он держал между двух пальцев,обратив внутрь красным тлеющим ободком на конце, и на Эша – в одном из егодлинных, великолепно скроенных, двубортных шелковых пальто в стиле высокоймоды, с небрежно подвернутыми рукавами, в белой рубашке с золотыми запонками,украшенными драгоценными камнями, которые заставили ее вспомнить об опалах,хотя она сознавала, что не была большим экспертом по драгоценным илиполудрагоценным камням и не интересовалась чем-нибудь в таком роде. Опалы. Егоглаза также заметно опалесцировали, как она думала уже неоднократно. Его брюки,широкие, похожие на пижамные, были тоже фантастически модными. Он небрежноскрестил ноги, так что обнажилась полоска кожи. Такая поза, очевидно, была длянего привычной. На правом запястье он носил тонкий золотой браслет непонятногоназначения: узкую металлическую ленту, сверкающую и представлявшуюся ей добезумия сексуальной, хотя причину этого она не смогла бы объяснить.

Он поднял эту руку, пробежал пальцами по черным волосам,маленьким пальцем захватив белую полосу, словно не хотел забыть о ней, отделилее, но потом соединил с темными волнами. Этот жест, как ей показалось, оживилего лицо снова – всего лишь одно небольшое движение. Взгляд Эша быстроскользнул по салону и остановился на ней.

Сама она вряд ли заметила, что второпях извлекла из своегочемодана. Что-то красное, что-то мягкое, что-то свободное и короткое, едвадоходившее ей до колен. Майкл обернул ей жемчуг вокруг шеи – маленькое,скромное ожерелье. Это удивило ее. Она была так ошеломлена тогда. Слуги Эшазапаковали все остальное.

– Я не знала, хотите ли вы взять для Сэмюэлябульдога. – Лесли повторила эти слова несколько раз, весьма огорченная,что не сумела угодить боссу.

– Не имеет значения, – наконец ответил Эш,выслушав ее и, возможно, впервые вникнув в смысл оправданий. – В Нью-Йоркемы найдем Сэмюэлю бульдогов. Он сможет содержать своих бульдогов в саду накрыше. Знаете ли вы, Лесли, что в Нью-Йорке есть собаки, которые живут накрышах и которые никогда не бывали на улицах, внизу?

Что она должна думать о нем? Что они все думают о нем?Конечно, размышляла Роуан, его преимущество в том, что он ослепительно богат.Или ослепительно красив?

– Но я хочу, чтобы бульдог был у меня сегоднявечером, – волновался Сэмюэль, пока снова не впал в беспамятство. – Ия хочу иметь его немедленно.

При первом взгляде на маленького человека Роуанпочувствовала, что потрясена до глубины души. Что это было – гены ведьм?Ведьмовское знание? Или это говорил в ней врач, пришедший в ужас от этихкошмарных складок кожи, полностью покрывающих все его лицо? Он был похож наогромный обломок разноцветного живого камня. Что будет, если скальпель хирургаудалит эти складки, открывая глаза, полные, правильно оформленные губы, лицевыекости, подбородок? Во что превратится его жизнь?

– Мэйфейрские ведьмы, – сказал он, когда увиделих, Роуан и Майкла.

– Знает ли кто-нибудь в этой части мира о нас? –раздраженно спросил Майкл. – И каким образом наша репутация всегдаопережает наше появление? Когда вернусь домой, непременно прочту все околдовстве и исследую его самым серьезным образом.

– Весьма удачная мысль, – сказал Эш. – Привашем могуществе вы можете сделать многое.

Майкл рассмеялся. Они нравились друг другу, эти двое. Роуанзаметила это. Они разделяли общие взгляды. Юрий был так взбешен, потрясен, такмолод.

На протяжении всего обратного пути после беспощадногопротивостояния, произошедшего в башне Стюарта Гордона, Майкл рассказывал имдлинную историю, поведанную ему Лэшером, о жизни, прожитой им в шестнадцатомвеке, о его прошлых воспоминаниях, о его чувствах, испытанных в незапамятныевремена. В его рассказе не было ничего сверхъестественного – скорее отрывочноеизложение легенды, которая была известна только ему и Эрону. Он рассказывал ееоднажды Роуан, и она запомнилась не как последовательность образов и катастроф,а только как некий набор слов.

Услышать ее снова в этом черном лимузине, пожирающем милю замилей в направлении Лондона, означало увидеть все это снова, но с большимиподробностями. Лэ-шер – священник, Лэшер – святой, Лэшер – мученик, а затем,сотней лет позже, – знакомство Лэшера с ведьмами, голос невидимки вчерном, сила ветра, хлещущего по засеянным зерном полям, срывающего листву сдеревьев.

– Голос из долины, – сказал маленький человек вЛондоне, указывая большим пальцем на Майкла.

Было ли такое, размышляла она. Она знала долину, она никогдане забудет ее, не забудет, что это такое – быть пленницей Лэшера, не забудет,как ее волокли сквозь развалины замка. Она никогда не забудет моменты, когдаЛэшер «вспоминал» все, когда новая плоть заявляла права на его разум и отрубалаего от всех истинных познаний, когда им завладевал призрак.

Майкл никогда не был в долине. Быть может, когда-нибудь онисъездят туда вместе, чтобы навестить эти места.

Эш предложил Сэмюэлю поспать, пока они ехали к аэропорту.Маленький человек выпил еще одну бутылку виски, беспрестанно ворча и стеная, аиногда и рыгая, и, когда его вносили в самолет, находился уже едва ли не вкоматозном состоянии.

Теперь они летели над Арктикой.

Она закрыла и открыла глаза. Кабина мерцала.

– Я бы никогда не обидел это дитя, Мону, –внезапно произнес Эш.

Пораженная его словами, она проснулась окончательно. Оннаблюдал за Майклом спокойными глазами. Майкл сделал последнюю затяжку изатушил окурок о большой стеклянный поднос, так что окурок стал похож наотвратительного маленького червяка. Его пальцы, припорошенные темными волосами,казались большими и мощными.

– Я знаю, что вы никогда бы этого не сделали, –сказал Майкл. – Но я не понимал всего. Да и как бы я мог? Юрий был оченьиспуган.

– Это была моя вина. Глупость. Вот почему мы должныпоговорить об этом друг с другом, все трое. Существуют еще и другие причины дляразговора.

– Но почему вы доверились нам? – спросилМайкл. – Почему подружились с нами вообще? Вы занятой человек, миллиардер,по-видимому.

– Вот и прекрасно, значит, мы имеем что-то общее, нетак ли? – серьезно сказал Эш.

Роуан улыбнулась.