глаза, что все буквы в этом коде замкнутые. Во всех остальных клетках, которые еще не вытащены, открытые буквы, кроме одной. – Он указывает на «фи». Эта буква состоит из вертикальной линии, к верхнему концу которой примыкают два полукруга. Таким образом, мы имеем закрытую геометрическую фигуру. – «Фи» – это единственная буква, которая еще вписалась бы в этот ряд.

– Попробуй, – говорит ему Данте.

Взгляд Исрафила ненадолго останавливается на королеве, потом на Нефертари.

– Вы позволите? – как ни странно, спрашивает он.

После того как обе кивают, высший ангел нажимает на букву. Воцаряется такая тишина, что пролети муха, и все бы услышали. Раздается тихий щелчок, и камень действительно отщелкивается. Кимми от возбуждения хлопает в ладоши, а Исрафил достает квадрат.

Несколько секунд ничего не происходит, и мне начинает казаться, что мы ошиблись, как вдруг стенки ящичка раскладываются. Саида шумно втягивает в себя воздух. Нефертари хватает меня за руку и стискивает ладонь. И при этом широко улыбается Сету, который улыбается в ответ. Данте закидывает руку на плечи Исрафилу, а лицо высшего ангела сияет. Гор хватает Кимми, поднимает ее и коротко чмокает в губы. Энола лишь качает головой. Намик, сохранивший холодный рассудок, раскрывает часть короба, служившую игровым полем. Сейчас становится видно, что боковые стенки скреплялись друг с другом своего рода петлями, а внутри вообще нет ящика. Послание, которое нам предстояло найти, высечено на слоновой кости и состоит ровно из трех иероглифов.

– Тут сокращенное тронное имя Рамзеса II, – придя в себя, произносит Гор. – Wsr-maat-ra. Это шутка такая? Еще одна загадка? У меня уже в голове все перепуталось.

– Это не шутка. Совсем нет. – Нефертари выглядит более чем довольной. – Думаю, я знаю, где Соломон спрятал Скипетр света. И это умно с его стороны.

– Ни слова больше. – Голос Исрафила свистит в зале, словно кнут, и джинны отшатываются. На миг они, по-видимому, забыли, кто находится среди них.

Саида хлопает в ладоши, и в мгновение ока ученые покидают зал. Даже Намик присоединяется к ним. Несмотря на это, мне кажется, что в итоге остается слишком много свидетелей. Однако я не имею права кого-то прогонять. Если Исрафил желает, чтобы Нефертари раскрыла тайну в присутствии Сета, это его решение.

– Где он? – Голос Исрафила дрожит, когда он вновь обращается к ней. Я вижу алчность у него в глазах, и мне становится страшно за Нефертари. Ничего высший ангел не хочет сильнее, и вот скипетр так близко.

Голос звучит твердо, и девушка с осторожностью подбирает следующие слова:

– По приказу Рамзеса прямо на берегу Нила выстроили Большой храм в Абу-Симбеле. На одном из порталов у входа в храм сидят четыре колоссальные статуи, представляющие самого Рамзеса. Но над порталом – прямо между гигантскими сидячими скульптурами – находится еще одна фигура – Ра. Он выглядит так, будто выходит из храма. Слева и справа от него в камне высечены изображения самого Рамзеса. Они обрамляют бога солнца. Собственно, фигура Ра является еще и воплощением самого Рамзеса, потому что сопутствующие атрибуты вместе с богом образуют ребус.

– Что такое ребус? – осведомляется Гор у Кимми.

– Загадка в картинках, – рассеянно откликается та, целиком сосредоточенная на объяснениях кузины.

– Совершенно верно, – подтверждает Нефертари. – Это образное представление солнечного диска Ра. – Она показывает на круг, вырезанный на слоновой кости, внутри которого находится еще один круг, поменьше. – Фигура Маат тут обозначает справедливость, а скипетр с головой зверя олицетворяет атрибут могущества. Из всего вместе складывается, как ты уже правильно заметил, тронное имя Рамзеса – «Могущественен правдой Ра».

На этот раз уже Кимми бросается на шею Гору.

– То есть нам нужно искать скипетр в Большом храме Абу-Симбела? – со скепсисом интересуюсь я.

– Надеюсь, мы не найдем там еще одну дурацкую загадку. – Гор высвобождается из объятий Кимми. – Это постепенно начинает надоедать.

– Уверена, он там, – говорит Нефертари.

– Почему ты так думаешь? – Я поворачиваю к себе разложенный сенет. Там только эти три иероглифа, и помимо ее интерпретации, мне в голову больше ничего не приходит.

– У меня такое предчувствие. – Она сжимает в ладони анх со своей шеи. – Оно всегда появляется, когда я приближаюсь к цели поисков.

– Предчувствие. – Не знаю, что на это сказать. – Тогда давай заканчивать с этим?

Я смотрю на Исрафила, и тот медленно, но согласно кивает. Продолжая сверлить взглядом иероглифы, он как будто слегка побледнел.

– Мне надо домой, – настойчиво говорит Нефертари, в то время как остальные начинают строить планы о том, как быстрее всего добраться до Абу-Симбела. – Я нужна Малакаю.

– Конечно. – Мне она тоже нужна. Мне нужна еще одна ночь с ней. Только вот это было бы невероятно эгоистично. Самое позднее завтра она меня возненавидит.

– Надо выезжать прямо сейчас. Это же не на соседней улице. – В ее голосе звучит мольба.

– Сомневаюсь, что мы найдем там скипетр, – слышу я уже свой собственный голос.

– И почему же нет? – Очевидно, Исрафил прислушивался к нашему разговору. – Ты что-то от нас скрываешь?

– Естественно нет, – фыркаю я. – Но теперь храм стоит вовсе не на том месте, где был построен. Люди полностью разобрали его и собрали заново, вы забыли? Если Скипетр света находился там, то сейчас он наверняка пропал.

– Нет никаких упоминаний о том, что во время работ нашли какой-либо скипетр, – спорит Нефертари, а потом накрывает ладонью мою руку: – Мы обязаны попробовать. Какой сегодня день? – спрашивает она, однако получает в ответ только недоумение на лицах. Для нас человеческие временны́е понятия не имеют значения.

– Двадцать первое октября, – приходит на помощь Кимми.

Нефертари тыкает меня:

– Может, это и есть знак, который тебе требовался, неверующий? Завтра «Фестиваль солнца». Даю руку на отсечение, что Соломон спрятал скипетр в одной из четырех скульптур, к которым только два раза в год пробивается солнечный свет. Мы не можем ждать до февраля.

– Она права. Едем в Абу-Симбел, – решает Исрафил. – Я сейчас же оповещу Джибриля и Микаила. Высшие ангелы должны вместе принять Скипетр света.

Чего и следовало ожидать. С тех пор как меня лишили ранга, я старался избегать бывших сотоварищей. Так и не простил их за то, что лишили меня власти, а завтра скипетр возьмут лишь трое. На секунду у меня мелькает надежда, что мы ошибаемся.

– Утреннее солнце достигнет последней комнаты храма почти в шесть часов. «Солнечное чудо» продлится всего двадцать минут, – напоминает Нефертари.

– Знаю, милая, – отвечает Исрафил. – Я сам планировал с Рамзесом постройку этого храма. Если Скипетр света там, я его найду. – Нефертари тихо ахает. Однако Исрафил просто потирает руки. – Мне понравилось этим заниматься, а