— А папа? Он его случайно не убьет?

— Я с ним поговорю, Таня. В конце концов, если у тебя с твоим Олегом действительно все серьезно, нам стоит начать общаться. Только ради всего святого, приезжай домой.

— Мы уже выходим! — выкрикнула я и повернулась к Олегу.

— Мама сказала, что ждет нас обоих. Мы обязательно должны успеть приехать до двенадцати.

— Успеем, — задумчиво ответил Олег. — Единственное, меня пугает встреча с твоим отцом. В последнюю нашу встречу он был не просто зол. Он был чертовски зол. Не то, чтобы я боюсь его, но… Не если он начнет меня бить, я не смогу ему ответить. Он же отец моей девушки. — На его губах появилась улыбка.

— Мой папа не будет тебя бить, — неуверенно сказала я. — По крайней мере, при гостях.

— Очень утешительный прогноз, — покачал головой Олег, и мы, наконец, вышли из его квартиры. Его подарок я забрала с собой.

По дороге мы заскочили в цветочный магазинчик, который почему-то все еще работал, и Олег взял три зимних букета — маме, бабушке и сестре. А для папы прихватил из дома бутылку какого-то дорого коллекционного коньяка.

Мы умудрились приехать за час до Нового года, и с опаской вошли в дом, полный народу: к нам приехали папины друзья с семьями и мамина сестра с мужем и дочкой — моей кузиной Дашкой, которая тотчас бросилась ко мне на шею. Мне пришлось представлять Олега как своего молодого человека, и все нам улыбались. Все, кроме папы. Он делал вид, что не замечает меня. Зато на Владыко смотрел так, как смотрят на кровных врагов, которым мечтают открутить голову. Даже коллекционный алкоголь его не задобрил — вместо того, чтобы поблагодарить Олега, папа мрачно велел ему идти за ним в кабинет. Они разговаривали почти до самого боя курантов, и я то и дело прислушивалась к тому, что происходит в кабинете — вдруг папа решит избить Олега? Однако в кабинете все было тихо.

В гостиную они вышли ровно в тот момент, когда я пыталась подслушать, что там происходит, и приложила ухо к замочной скважине, за что едва не поплатилась. Дверь открылась, я вовремя успела отскочить, и только поэтому не пострадала.

— Как дела? — широко улыбнулась я, пытаясь оценить по внешнему виду Олега, как он. Он почему-то мне подмигнул — разумеется, незаметно от папы.

— Отвратительно, — заявил отец. — Я бы вообще с тобой не разговаривал, но в честь Нового года, так и быть, буду. Надо же, убежала! Нарушила домашний арест!

Я вздохнула. Хорошо, что папа не знает, что я нарушила его в третий раз.

— Я не специально, папа, — жалобно сказала я. — Так вышло.

— У тебя всегда так выходит. Я с тобой завтра поговорю, как следует, Татьяна, — пригрозил он мне и ушел к гостям.

— О чем вы говорили? — шёпотом спросила я Олега, взяв его за руку.

— О разном, — уклончиво ответил он. — Твой отец в курсе всего происходящего. Даже видео успел посмотреть — ему свой человек из отдела его прислал. Кажется, он впечатлился.

Еще бы! Я бы тоже впечатлилась.

— Обещал содействовать в деле моего дорого братца. Очень уж ему не понравилось, как он говорил о тебе, — продолжал Олег. — Кажется, твой отец довольно умный человек. Он не стал угрожать мне и говорить, чтобы я бросил тебя. Просто сказал, что будет следить за мной. И заявил, чтобы я не смел приставать к тебе до свадьбы. А потом добавил, что свадьбы, разумеется, не будет, потому что его дочь за меня не выйдет, но он готов потерпеть наше общение. А потом мы говорили об инвестировании.

— Вот как, — вздохнула я и украдкой поцеловала его — пока на нас никто не обращал внимания.

Новый год мы встретили шумно и весело, сидя за огромным дубовым столом в гостиной. По одну сторону от меня находилась Ксю, по другую — Олег, и мы украдкой держались за руки, как подростки, пока никто не видел. Я чувствовала себя счастливой. И свободной — ведь там, где счастье, там всегда есть свобода.

В моем счастье не был ничего невероятного — звон бокалов, бокалов, аромат мандарин, подарки под елкой. Треск огня в камине. Переливы новогодних украшений. Веселые голосе родных и близких, собравшихся вместе. Их теплые взгляды и улыбки. Их любовь. Даже папа сменил гнев на милость — от души поздравил меня и обнял, шепнув, что я балбеска, но он мною гордиться.

Через пару часов после боя курантов мы традиционно вышли все вместе на улицу — запускать фейерверки, за которые отвечали папа и дядя.

Взявшись за руки, мы с Олегом смотрели на то, как в черном небе рассыпаются разноцветные искры и тают в воздухе.

— Почему ты мне поверила? — спросил вдруг Олег.

— Что? — повернулась я к нему.

— Почему поверила, что я невиновен? — повторил он.

— Потому что ты мне однажды поверил, — улыбнулась я. — Когда я сказала, что не имею никакого отношения к проколотым шинам. Помнишь?

— Помню.

— Я сказала, что это не я. И ты поверил.

— Потому что знал, — признался Олег.

— И я знала, — отозвалась я эхом.

— А я тоже кое-что знаю, — встрял между нами Арчи, который умудрился подкрасться со спины.

— Что, мой альтернативно одаренный? — вздохнула я. Все типичные младшие братья мешают сестрам, когда те с парнями. Мой — не исключение.

— Что твой долг растет не по дням, а по часам! Учти, в новом году проценты выше! — захохотал брат и унесся, а Олег положил руку мне на плечо, но тут же убрал, увидев, как пристально смотрит на него папа.

Это был мой лучший Новый год. Один из тех, которые мы проведем вместе.

2 года спустя

Мы с Олегом направлялись в аэродром — он вез меня знакомиться с небом. За окном мелькали то поля с пшеницей, то березовый лес, то крыши домов деревень у холмов, прорезающих горизонт надвое. Олег сидел за рулем, а я занимала свое привычное место на пассажирском кресле рядом. Играла музыка — дерзкий рок, и слушая его, хотелось чего-то такого же дерзкого. Например, прыгнуть с парашютом.

Я долго уговаривала Олега на это — он ведь занимается скайдайвингом, почему мне нельзя? И он, наконец, согласился. Божечки, я потратила на это почти два года! В итоге получила разрешение прыгнуть, но только вместе с Олегом — одну он меня, видите ли, не отпускал.

Четыре тысячи метров высоты, прыжок в тандеме, только вместо инструктора — сам Олег. Он, видите ли, боялся доверить меня кому-то другому. Поэтому сам проинструктировал, заставив потратить меня четыре часа жизни на теорию и технику безопасности, а после повез на прыжковый аэродром, где сам тренировался. Я с нетерпением ждала этого дня, но сейчас, сидя в машине, чувствовала легкий мандраж.

— Боишься? — весело спросил Олег. — Если что, мы все еще можем повернуть назад.

— Нет, конечно, — закатила я глаза. — С чего ты взял, что я боюсь, милый?