Визгликов с Глашей и волонтёром Ларисой вышли на улицу. Глафиру порадовало то, что здесь и правда заботились о детях в первую очередь. Многие корпуса сияли новым ремонтом, яркой россыпью блестели детские аттракционы и среди деревьев виднелась хорошая спортивная площадка. Хотя корпус, который они только что покинули, уже давно нуждался в обновке фасада, лестница была кое-где с разбитыми ступеньками, да и запах внутри явно говорил о том, что здание нужно просушить.

– А дядя Миша это кто? – Вдруг спросил Визгликов.

– Да сторож местный. Он здесь лет двадцать уже работает.

– Ну, давай с него и начнём. – Проговорил Стас.

– Он-то тебе зачем? – В недоумении остановилась женщина.

– Лариса, тебе когда нужна была помощь, я много вопросов задавал? Не вступая в долгие переговоры, жёстко спросил Визгликов.

Женщина сразу как-то осунулась, поджала губы и тяжело вздохнув указала рукой на боковую тропинку.

– Нам сюда!

– Далеко идти? – Вопросительно взглянул на неё Визгликов.

– Нет. Там домик за пролеском.

– Провожать не нужно. Мы сами. – Стас остановил Ларису за руку и махнул Глаше, набирая телефонный номер. – Мужики, будьте наготове! Идите к той сторожке, что мы на карте видели. Да, она стоит отдельно!

Сосновый пролесок, согретый знойным теплом дня, сейчас готовился к ночи. Длинные тени деревьев густо покрывали растущий под ногами мох, утихали птичьи голоса, солнце начало плавно опускаться за тучи. Глаша и Визгликов подошли к дому и в этот момент дверь распахнулась и на пороге появился пожилой мужчина. Его острый взгляд полоснул по людям и он, не сказав ни слова, вернулся в дом, оставив дверь открытой словно приглашение. Визгликов на секунду остановился, но потом поднялся по скрипучей лестнице и скрылся в дверном проёме, Глаша, нервно оглянувшись, последовала за ним. Когда она вошла в небольшую чисто прибранную комнатку, то увидела, что Стас уже сидит за столом напротив хозяина дома.

– Увезла она её. Ещё утром! – Глухо сказал мужчина. – Шум не поднимайте! Здесь дети! Не нужно этого! Я один!

– Если ты так за детей переживаешь, зачем здесь девочку прятал? – Спросил Стас.

– Потому что Ритку не остановишь! Марина жёсткая была, мать её, а Рита просто стальная.

– Зачем ей помогал?

– Ну, не чужая же. Я и работать сюда устроился, когда Маринка Ритку сдала. Здесь раньше дом малютки был, а потом под взрослых деток переделали. – Мужчина положил на стол ладони и расправил сбившуюся клеёнку. – Маринка сестра моя, – он помолчал и добавил, – была.

– А как же тебя после зоны взяли сюда работать? – Прищурив глаза, спросил Визгликов.

– Ну, вот так вот и взяли. Удочерить Ритку я не мог, а так мог быть рядом. Прошлая директриса меня хороша знала. – Мужчина пожал плечами. – Помогла осесть здесь на месте. Для меня это место вторым домом стало, ну и Рита под присмотром была.

– Где она сейчас? – Жёстко проговорил Стас.

– Не знаю. Она как с ума сошла с этими деньгами. – Михаил покачал головой. – Беда пришла нежданно, появился как-то у ворот мужик, с него всё и началось. Там и директор другая была, до этой которая. Вот они что-то с Риткиными документами намутили.

– Что за мужик? – Встревожилась Глаша.

– Отец Риты. Он ей сказал, что на кону большое наследство, дедом оставленное. А Рита, как говорить научилась, так и стала говорить про то, что хочет быть богатой! – Дядя Миша вздохнул. – Ну что, мне собираться?

Стас тяжело оглядел пространство, вздохнул и произнёс.

– На фига ты мне нужен. Сейчас под протокол всё расскажешь и оставайся на месте. Но под подписку. – Визгликов помолчал и добавил. – Ты хотя бы примерно можешь себе представить, куда она могла отвезти девочку?

– Я пытался узнать, но она только молчала в ответ. Единственное знаю, Ритка поняла, что за границу она Аню вывезти не сможет. Поэтому они сейчас решают, как это провернуть или как сюда вызвать представителей юридической конторы. На приёмного отца была вся надежда у неё, но так как он в тюрьме…

– Ты сказал «они решают». Ей кто-то помогает, кроме отца? – Перебил Стас собеседника.

– Да. Он с самого начала помогал. Я его никогда не видел.

В наступившем молчании было слышно только как муха бьётся о тонкое оконное стекло и пытается выбраться наружу. Глаша подумала, что они сейчас подобно этому насекомому всё время пляшут вокруг сложной ситуации, а пробиться внутрь проблемы не могут.

– Что-нибудь ещё, кроме того, что он мужик ты ещё знаешь? Может имя, возраст!

– Ничего я не знаю. Я старался в их дела не лезть. Я своё отмотал ещё в молодости. На зону пришёл, когда мне было двадцать и так с короткими перерывами до пятидесяти ел казённые харчи. Последний раз вышел и зарок дал, что больше туда не вернусь. – Потерянно сказал мужчина.

– А зачем девочку прятал?

– Я надеялся, что Ритка одумается. Пойдёт, сознается и ей по малолетству небольшой срок дадут. – Пожал плечами дед Михаил.

– Ладно, рассказывай Глафире всё под запись. Я выйду на улицу.

Глаша уселась напротив мужчины, а Визгликов, выбравшись на улицу, позвонил Латунину.

– Ну, нет её здесь. Для видимости можно осмотреться, но я чувствую, он не врёт. Не стали бы они так подставляться.

– Забираем его? – Проговорил Рома.

– Нет! Пусть остаётся. И нужно наружку где-то поблизости посадить, вдруг вернуться.

Через некоторое время Глафира тоже вышла на улицу, втянула чуть остывший к вечеру воздух, напоённый лесными ароматами и, постояв несколько мину,т молча сказала:

– Он вспомнил, что слышал имя один раз, мужчины, который Рите помогал.

– Хорошо. Но просто имя нам вряд ли поможет. Как зовут?

– Лавр! – Пожав плечами, проговорила Глаша.

***

Глаша пришла домой и сразу поняла, что у них снова гости. Сегодня, после всего что произошло, ей совсем не хотелось никого видеть. Она быстро переоделась и проскользнула на кухню, в надежде, что никто не заметит проникновения в квартиру.

Девушка потянула за ручку дверцы холодильника и обозрела набитое всякими вкусностями пространство. Вдруг на кухне зажёгся свет и раздался мамин голос.

– Глафира!

Глаша на секунду застыла, дожёвывая кружок колбасы, который успела стащить с тарелки. Она выпрямилась и развернулась.

– Привет! Я услышала, что у вас гости и не хотела мешать! – Простодушно заявила она.

– Воробушек, не нужно начинать беседу с вранья. Ты просто хотела запереться в своей комнате.

– Ну или так! – Вздохнула Глаша.

Мать, облачённая в нарядную блузку сиреневого цвета, украшенная бусами и массивными серьгами, выглядела подозрительно торжествующей.