Я сказала Берону, что готова отправиться домой – в Дом Волков.

Он немного помолчал, будто ждал, что я рассмеюсь и скажу, что просто пошутила. После чего он спросил, действительно ли я хочу этого.

Я хотела.

С ошеломленным, счастливым выражением лица он передал сообщение стае. В моем сознании раздались четыре отчетливых взволнованных голоса.

Чейз закричал, что давно уже пора. Ред протянул «Д-а-а». Холт тихо хмыкнул в знак согласия, а Амарис взвизгнула.

Вада, которая оставалась в Доме Солнца с вечера праздника, тоже решила, что ей пора возвращаться в Люмину. В тот вечер она подошла ко мне и Берону во дворе. Рейан гонялся за крошечной Сфинкс, а Падрен и Малия смеялись и подбадривали его. Вада тихо разговаривала с Бероном. Я не могла сосредоточиться на том, что она говорила, потому что не могла оторвать взгляда от мужчины, стоявшего прямо за ее спиной. Он выглядел так, словно мог быть старшим братом Келума и Берона. Люмос однажды позаимствовал его образ, когда впервые явился мне, – этот дух принадлежал отцу Берона.

– Что такое? – спросила Вада, осторожно оглядываясь.

– Твой муж здесь, – пробормотала я.

– Отец? – выдохнул Берон, оглядываясь по сторонам.

Его отец попросил передать им сообщение.

– Он хотел увидеть вас. Он только что навестил Келума.

– Он так сказал? – спросил Берон.

– Не словами. Это… Я каким-то образом чувствую его мысли. Так что ему не нужно говорить.

Эмоции Берона пронеслись сквозь меня, как ветер во время сильного шторма. Печаль, счастье, усталость… Его отец тоже их чувствовал. Он не хотел вызывать такую бурную реакцию. Он решил уйти и вернуться, когда Берон немного успокоится.

– Сейчас он возвращается в Земли Теней, но скоро вернется, чтобы снова увидеть вас.

Вада обернулась, ища за своей спиной умершего мужа, но он уже исчез в тени.

– Он ушел.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, но она изящно смахнула ее и прочистила горло.

– Спасибо тебе, Ситали. – Ее взгляд метнулся к манжете на моей руке, затем к Берону. Она одарила меня мягкой улыбкой.

Берон ушел с ней, чтобы найти Келума, который тоже намеревался на некоторое время отправиться в Люмину. Я знала, что это будет короткий визит. Они с Нур не любили находиться вдалеке друг от друга. Я знала это чувство: с каждым шагом, что Берон делал, его отсутствие казалось все более невыносимым.

– О, быть влюбленным настолько, что стоит ему только уйти, и ты уже скучаешь, – размышляла Малия, поддразнивая. – Я помню те дни.

– Ничего ты не помнишь, – возразил Падрен.

– Не говори мне, что я помню, а что нет! – настаивала она, отмахнувшись от мужа. – Я рада за тебя, Ситали.

Я поблагодарила ее, не в силах сдержать улыбку, которую всегда вызывал у меня Берон. Он действительно сделал меня счастливой.

Держа друг друга за руки, мы отправились через тень из засушливой жары и песка в страну гор и зеленых хвойных деревьев. Воздух был так свеж, что иногда было даже сложно дышать, а воды, разбивающиеся о скалы, такими синими, что я задавалась вопросом, как они получили свой цвет.

Стая испытала облегчение, оказавшись дома. Знакомая земля наполнила их энергией. Рейан тоже был рад вернуться. Он бегал по Дому, прятался и удивлял Падрена, который хорошо играл свою роль, притворяясь изумленным каждый раз, когда мой сын высовывался из-за стола, стула или камина.

Берон болтал с Холтом, пока Ред готовил еду, которой стоило полакомиться уже потому, что он не сжег ни единого кусочка. Он поддразнивал меня, спрашивая, не хочу ли я заняться выпечкой утром. Ради всеобщего блага я отказалась, и члены стаи, находящиеся в разных уголках Дома, с облегчением поблагодарили меня за то, что я отклонила это предложение.

Предатели.

После совместной вкусной трапезы, смех и разговоры утихли и наступила ночь. Малия и Падрен уложили Рейана спать. Они присмотрят за ним сегодня вечером.

Я вышла на крыльцо, чтобы присоединиться к стае.

Волки хотели пробежаться вместе под светом Люмоса, чтобы выпустить пар и насладиться ночным воздухом. Это была моя первая прогулка с ними в волчьей форме. Меня переполняла неиспользованная энергия, которую можно было описать только как неистовое жужжание в костях и желание, сосредоточенное в нутре.

Ред и Чейз игриво боролись во дворе, Ред притворился, что хочет ударить противника ногой, а Чейз защитился локтем. Уставшая от их выходок, Амарис застонала. Она стояла рядом с Холтом и Бероном, которые улыбнулись, когда я закрыла дверь и присоединилась к ним на лужайке.

Люмос ярко сиял над нами. Он, казалось, придвинулся ближе, и я почувствовала, как знакомое напряжение нарастает в моих костях. Бог луны звал меня. Он звал всех нас, своих волков.

Холт превратился первым. Берон быстро последовал за ним, но повернулся ко мне. Именно тогда я заметила следы когтей, которые оставила после первого и единственного превращения в волчицу. От стыда я прикрыла рот ладонью.

– Я не знала, что останутся шрамы, – сказала я.

Со шрамами я выгляжу даже лучше.

Я могла поклясться, что его волк ухмыльнулся, довольный своими боевыми отметинами. Они светились, как лунная корона Келума, бледно-голубовато-серым, будто сам Люмос сделал порезы и оставил свою сущность на коже Берона.

Чейз превратился в волка. Амарис тоже.

Следующим стал Ред.

Я была единственной, кто остался стоять на двух ногах. Массивные волчьи головы выжидающе повернулись ко мне. Я спрыгнула с крыльца, а каменистой земли коснулись уже подушечки моих волчьих лап. Я зарычала.

Почему вы все больше меня?

Чейз хихикнул.

Ты же и в человеческой форме крошечная. Чего ты ожидала?

Не волнуйся, Ситали. Дело не в размере, а в свирепости укуса, – сообщил Ред. Амарис рассмеялась.

Говорят те, кто чувствует необходимость компенсировать свои крошечные…

Достаточно, – прервал Берон. – Мы бежим или как?

Я почувствовала, как ветерок взъерошил мой теплый мех. Почувствовала, как вспыхнул мой призрачный огонь. Холт засмеялся и ткнул Чейза лапой.

Перестань пялиться на нее.

В каком направлении мы побежим? – спросила я стаю.

Устроим еще одну гонку, Ситали? Хочешь проиграть мне и в волчьем обличье? – подзадоривал Чейз.

К реке. Первый прибывший на место воет, – бросил вызов Берон, обрывая Чейза. – Вперед!

Мы сорвались с места, наши когти разрывали землю, толкая массивные тела вперед. Мои мышцы горели. Непривычное ощущение, но правильное. Деревья и валуны расплылись, когда я ускорилась. И тут… сквозь тени, отбрасываемые от деревьев ярким лицом Люмоса, я переместилась, взвыв, когда мои лапы погрузились в холодную горную воду.