к скорому появлению врагов. Прислужница изрядно утомила меня, и я велела оставить меня в покое. Нахохлившись, женщина ушла на кухню, некоторое время ворчала там, а после затихла, я быстро о ней позабыла.

Устав от бесцельного брожения по кабинету, я бросила взгляд на перстень и отрицательно мотнула головой. Вот теперь я совсем не хотела смотреть, что происходит у Танияра. Попросту было страшно узнать, что случилось непоправимое, а потому, пока не доказано обратного, с ним всё хорошо, и мы скоро увидимся. На этой мысли я остановилась, еще только вернувшись в дом, и с тех пор она не поменялась. Теперь держать клятву стало легко.

Медленно выдохнув, я присела на стол, уцепилась пальцами за его край и прикрыла глаза. Раз в ведении оборонительных действий я ничего не смыслю, то стоило вернуться к тому, в чем понимала больше. И я задумалась о покушении. Впрочем, и тут у меня почти не было пищи для размышлений, потому что с Иланом поговорить нам так и не удалось.

Едва услышав выкрик о сборе воинства, бывший советник Архама ушел, не дождавшись, когда я призову его. Я не знала, а оказалось, что Илан и его брат Нихсэт откликнулись на зов байчи-ягира и вместе с другими язгуйчи готовились к встрече врага. Сейчас наш единственный свидетель был на стенах, и расспросить его не было никакой возможности. Оставалось лишь строить догадки, а я от них порядком устала, признаться честно. Однако, не имея сейчас иного занятия, всё же не стала отмахиваться от того, что могло увлечь разум.

Итак, что мы имеем? Мы имеем пришлого, который ждал моего появления на курзыме… Хотя нет. Скорее всего, он следил за мной, так и узнал, что я отправилась на курзым, все-таки я не каждый день приходила туда. Там затесался в толпу и ждал момента, но Илан вынудил его действовать. Что из этого следует?

– Он должен был достигнуть цели даже ценой своей жизни, – прошептала я.

Иначе должен был бежать, пока не оказался обнаружен. Сразу после выкрика Илана вряд ли Юглус увидел, от кого исходит опасность, пока убийца не кинулся на меня. Народа было слишком много, чтобы определить подозрительного человека с ходу. Но Илан определил и предупредил. И как же он понял, что это убийца и он пришел за мной?

– Бр, – я передернула плечами, все-таки знать, что на твою жизнь нашелся охотник, было жутковато.

Поначалу мои подозрения, пройдя проторенным путем, пали на Хенар и Мейлик. Навел меня на это подозрение Илан, который продолжал поддерживать отношения с этими женщинами. Но от этой мысли я быстро отмахнулась. Во-первых, мои шпионы молчали и о каких-либо встречах двух женщин и бывшего советника с новыми в Иртэгене людьми не доносили. Во-вторых, убийца и вправду был неместным, хоть на нем и была одежда с орнаментом Зеленых земель. Однако его пока никто не опознал. В любом случае нужно было как-то связаться с этим пришлым. Но! Найма в Белом мире еще не существовало, чтобы предположить, что преступник был наемником, и выходит, что он должен служить тому, кто его отправил. А это не Хенар, не Мейлик и не Илан, потому что преступник не из Иртэгена.

Впрочем, было еще кое-что, почему я не стала останавливаться на вышивальщице и третьей жене Архама – я подозревала их в связах с илгизитами. А отступникам я была нужна живой. По крайней мере, они видели пользу в моих знаниях, а то, что они имеются, я сама доказала, начав преобразования в тагане супруга. Значит, всё еще могу быть им полезна и убивать меня смысла нет.

– А кому есть? – спросила я саму себя.

Ответ пришел сразу, тот же самый, что уже был озвучен, – Елган и Налык. Да, тут и вправду смысл имелся. Моя смерть была бы местью Танияру за ягиров, павших еще в дороге. Но скорее это в духе Елгана. Он желал мстить, и поводов у него было немало. Танияр отказался взять в жены его дочь, предпочел пришлую с сомнительной родословной, показал, что вести войну по правилам не желает. Наш каан собрал по дороге немало жизней чужих ягиров. Да, повод у Елгана нанести сокрушительный удар в самое сердце врага был еще до того, как он перешел границу. Убийца мог быть отправлен заранее, и он даже мог некоторое время находиться в Иртэгене, поджидая удобный момент. Что до Налыка, то он шел не мстить, а нажиться, используя союзника.

Впрочем, всё может быть иначе, и моя смерть не столько месть, сколько желание ослабить дух Танияра. После того как он устроил несколько ловушек в первый день вторжения, мог озлобиться и Налык, который все-таки имеет зуб на молодого каана за отказ нападать на пагчи. Но он просто был обижен, а вот после гибели воинов мог испытать те же чувства, что и Елган. И тогда кааны могли отправить одного из воинов в Иртэген…

– Танияр следил за ними, – задумчиво прошептала я.

Да, следил, но кааны вставали на долгий привал, когда в лес уходили охотники. Кто-то мог и не вернуться, а отправиться в Иртэген. Тогда промедление оправдано – посланцу дали время убраться подальше.

– Тогда это должен быть ягир Налыка, – сделала я вывод. – Ягиры Елгана слишком приметны.

Да, скорее всего, так. А одеждой разжился в дороге, может, убил хозяина, а может, зашел в поселение перед Иртэгеном. Может такое быть? Вполне. Я покивала себе и коротко вздохнула. Выглядит правдоподобно, но остается один вопрос, который не дает ответа, – как об убийце узнал Илан? Сам следил за мной и увидел подозрительного человека?

– Хоть иди на стену и допрашивай, – проворчала я и усмехнулась.

Может, и вправду увидел, что неподалеку от меня находится человек с ножом, вот и крикнул. И такое тоже возможно, если… Если только это все-таки не его посланец, которого бывший советник использовал, чтобы втереться в доверие. Он мог предполагать, что толпа растерзает того, кто покусился на жизнь каанши. Да Илан и сам за ним побежал, почему бы не для того, чтобы заткнуть рот в фальшивой ярости? А после этого он становится в наших глазах почти героем, который готов защищать и кааншу, и Иртэген. Такому и доверять начать не грех.

Хмыкнув, я оттолкнулась от стола и снова зашагала по кабинету. Как бы там ни было, правду я сейчас не узнаю. Всё, что мне известно, – некто желал моей смерти и ради этого готов был рискнуть своей жизнью. Однако он потерпел неудачу,