Мрак оскалил зубы:

— Верно. Собаки не трогали, волки брезговали. Зато люди…Ладно, не скули. Берег близко.

Она недоверчиво покачала головой.

Олег ничего не сказал.

— Думаешь, ему сверху так уж все видно? Понюхай воздух! Онмокрый и пахнет солью.

Тонко вырезанные ноздри Лиски дернулись, она втянула воздух.Измученное личико медленно осветилось надеждой.

— Чую… Верст десять?

— Двенадцать, если по прямой, как ворона… или сто, еслиполетит Олег.

Еще за версту они слышали далекий грозный рев, глухие удары.Когда выехали на крутой берег, все четверо ошалело ухватились за седла.

Они стояли на краю высокого скалистого берега. Далеко внизуволны как горы мерно накатывали на красный гранит, обрушивались исполинскойтяжестью, расшатывали, ломали камень, выгрызали куски и уносили. Волны уходиливдаль, становясь все мельче и мельче, но на том конце мира не видно былоожидаемой полоски земли!

— Край света? — спросил Таргитай дрогнувшим голосом.

— Размечтался, — бросил Мрак грубо. — Врежь ему, Олег.

— Остров Буян лежит прямо, — врезал Олег безжалостно. — Егоне видно, это остров старой магии. Даже я не видел, но книги говорят… Толькосам Буян уже на краю мира, хрустальный купол неба краем опирается на него.

Он почти кричал, скала содрогалась под их ногами. Глухой, номощный рев приглушал слова. Воздух был резкий, соленый и прозрачный. Мелкаяводяная пыль поднималась от пены прибоя, там высовывались и пропадали горбатыеспины морских зверей. Таргитаю почудились громадные клешни, горящие злобойвыпуклые глаза.

— Близок локоть, — сказал он с тоскливой надеждой, — а ты ужпридумай, как укусить… а лучше — грызануть. Чтобы р-р-р-раз — и тама.

Они сидели у костра, разожженного из предосторожности вямке, когда сверху грохнулась птица, которая с каждым днем казалась Мраку всебезобразнее, а Лиске — гордой и умной. Олег упал на кучку своей одежки,молниеносно оделся — так бы дрался, проворчал Мрак, — с тревогой поглядел наконей.

— Добро, что не отпустили… Без них не обойтись.

Лицо его было осунувшееся, желтое, в глазах метался страх.Мрак вскинул брови.

— На остров?.. Хрустальный мостик сотворишь?

Таргитай подпрыгнул.

— Олег, не вздумай!.. Кони подкованные, враз разнесут кчертям собачьим… или собачачьим, никак не запомню.

— Он подождет зимы, — предположил Мрак саркастически.

Олег не отвечал, пристально смотрел в серое небо, затянутоесвинцовыми тучами. Там двигались темные тяжелые массы, сталкивались, в грязныхмассах глухо рокотало, поблескивало.

— Сейчас полнолуние, — сказал он мертвым голосом. — Чарысейчас бьют, как молот… В этот день можно зачаровать воду. Но только на час…Ежели не успеваем, а мы не успеваем, погибнем вместе с конями.

— Погибнем мы — погибнет весь мир, не только наши кони, —рассудил Мрак. — А там старик отбивается, ему сил осталось на неделю.

— Тогда собирайтесь, — сказал Олег тяжело. — Уже темнеет, яначну. В полночь мы должны свести коней на воду.

— В воду?

— Нет, на воду.

Таргитай и Мрак где рубили ступени, где опускали наверевках, на лютом холоде упрели, валил пар. Стемнело, на небе ни звездочки, втяжелой плотной ночи измучились, даже не было сил возликовать, когда снизудонесся напряженный голос:

— Еще чуть… Что так долго?.. Уже полночь! Опаздываем.

Лиска спустилась последней. Олег вскочил на коня, громко ичетко произнес заклятие. Пахнуло холодом, у Таргитая на лбу замерзли каплипота, а Мрак запахнул на животе душегрейку. Олег пустил коня вперед. В полнойтьме остальные услыхали глухой стук, словно конь ступил по твердому.

— Никак море заморозил? — раздался в ночи неверящий голос Мрака.— Кони ноги переломают!

После второго заклинания темные тучи поредели, появилосьсветлое окошко. Призрачный лунный луч упал впереди, высвечивая площадку не ширеогорода ленивого хозяина. Там торчали белесые застывшие волны. Дальше быланочь, но зоркий Мрак разглядел на краю света живые волны.

— Море будет замерзать впереди, — сказал Олег бесцветнымголосом, — а таять сразу за конскими копытами…

— Всю дорогу? — спросил Таргитай зябко.

Олег не ответил, покачнулся. Мрак торопливо протянул руку.

— Быстрее вперед! Сомлеет — все разверзнется.

— Если не успеем за час, — добавила Лиска тревожно, —разверзнется тоже.

— Полнолуние длится дольше!

Из-под подков летели твердые брызги, лунный свет холодноблистал на острых гранях. Кони хрипели в смертельном страхе, едва удерживалисьна скользком, не понимая, откуда вдруг лед, пытались остановиться, страшасьскакать в ночь, — оттуда доносилось шлепанье волн и чувствовалось бездонноеморе.

Мрак побледнел, ему одному лунный свет позволял видетьсквозь прогибающийся под ногами тонкий лед шныряющих крупных рыб, многорукихзверей, огромные глыбы тьмы с острыми зубами и шипами. Лед трещит, разбегаетсятонкими прожилками!

Олег скакал впереди: синий как мертвец, с отчаянновытаращенными глазами. С нижней губы на подбородок текла темная струйка,встречный ветер срывал и размазывал по груди. От него шел нестерпимый холод,рыжие волосы от инея стали седыми. Конь весь стал белым. Мрак страшился, чтотот на полном скаку рассыплется ледяными глыбами.

Лиска тоненько вскрикнула, перекрывая свист ветра:

— Луна прячется!

Олег на миг вскинул мертвецки желтое лицо. Светлое пятно,уже затянутое пленкой, тут же расширилось, свет стал чуть ярче. Конь Мракасделал отчаянный прыжок, выбираясь из разверзающейся полыньи, понесся как заяц,обогнал Олега. Губы волхва шевелились, подновлял слабеющее заклятие.

— Держи лед, — закричал сзади Таргитай. — Я не умеюплавать!.. И кони…

Олег стиснул зубы, напрягся. Лед упрочился, зато из тьмы влунный свет начали выпрыгивать застывшие в беге волны — вздыбленные, с острымигребнями, о которые легко споткнуться или поранить ноги. Промелькнула темнаятушка зверя или большой птицы — рассмотреть не успели, — превращенная в ледстрашным полнолунным заклятием.

Мрак щурился от встречного ветра, чувствовал себя ужепогибшим. Бешеная скачка через морозную ночь на обезумевших от страха животныхвот-вот кончится: проломится тонкий лед, разобьются о вздыбленные льдины,сорвутся ли со льдины — везет слишком долго. Пошли на авось, а авось хоть ивывозит, но не всегда туда, куда ждешь!