Мрак уже высился над ними, по-прежнему башнеподобный,несмотря на худобу. К ним ковылял, хромая и обхватив правую руку левой,Таргитай. Из-за плеча дудошника торчала рукоять страшного Меча.

— Надо уходить, — проговорил Олег. Он поднялся, его качнулоот слабости. Голова закружилась, а во рту появилась голодная слюна. — Мардухсейчас как раз заглядывает в нашу темницу.

— Отыщет и здесь? — спросил Мрак. Его пальцы крепче стиснулисекиру. — Сейчас не отобьемся и от мух.

— Мы не в его башне, здесь можно прятаться.

Мрак кивнул в сторону:

— Там отлежимся. Чудно мне, даже Тарх жрать не просит.

Отлеживались двое суток. За время темницы отощали так, чтоОлег потом изумлялся, как сумели выбраться, спуститься. Лиска оказалась живучеедругих: даже Мрак лежал пластом, а она собрала ягоды, сунула горсть Олегу,досталось Таргитаю и Мраку.

Все трое малость ожили, собрали ягод на соседней поляне,Таргитай натряс орехов и малины. Мрак сумел подстрелить тетерева, чуть погодя —куницу. Съели едва ли не с перьями и шерстью. С той минуты начал мучитьзверский голод. Ели все, что попадалось: молодые листья, коренья, жуков, ягоды,птичьи яйца, убивали и ели сырыми белок.

Желудки не выдерживали, все четверо разбегались, наполняялес вонью, но уже на вторые сутки Олег сказал озабоченно:

— Гольш продержится еще пять дней. А мы еще Камня даже невидели.

— Камня? — вяло удивился Таргитай. — Мы и острова не нашли!

Мрак хмыкнул:

— Да и самого моря еще не зрели… Но волхв попал пальцем внебо, к тому же в самую середку. До зимы авось дойдем.

К вечеру того же дня Олег разложил вокруг себя обереги,долго вслушивался, связывал между собой невидимыми нитями. Мир вокруг заполненжизнью. Чем человек больше всматривается, тем больше видит. Простой люд зритлишь свой огород и свою корову, больше и не старается, а маги всматриваютсяжадно, задают нелепые для простого человека вопросы. Самые упорные получаютответы, а вместе с ними видят и тех, кто делает воду мокрой, а снежинкивырезает такими красивыми.

Олег еще полгода назад видел лишь то, что видит обычныйчеловек, а новое зрение все еще потрясало волхва до глубины души. К тому же,видя мир богаче, населеннее, мучился, что другие маги — тот же проклятыйМардух! — наверняка видят еще больше. Умеют смотреть, а он, деревенский волхв,лишь глупо таращит глаза, и перед ним лишь смутные тени. Правда, Мрак сТаргитаем даже их не видят.

Под землей на большой глубине, где за слоем сухой землипополам с песком начинался горный камень, бродили странные существа — не куды,не гномы, а нечто странное, проникающее прямо сквозь камни, пожирающее другдруга. Олег смутно видел, как прямо из стен посыпались на огромного зверя, чтобродил по великанской пещере. Чудовище, застигнутое врасплох, успело одногосшибить хвостом, тут же его утыкали копьями. Сбитый умер сразу: от удара остену разнесло череп. Олег заметил для себя, что камень не всегда проницаем,воевать с ними все-таки можно.

В плотных сгустках воздуха, невидимых простому глазу,проносились еще более странные существа. Некоторые похожи на людей, другие —нежнее и красивее, были даже с крылышками — прозрачными, легкими, но Олег видели чудовищ, словно сотканных из молочного тумана.

В ближайшем лесу, даже не лесу — роще, жили мавки, вилы,русалки. За ними охотился чугайстырь — старый, одряхлевший, спал бы давновечным сном, но извечная ненависть к мавкам не давала умереть уже пять столетий.Под корой деревьев таились существа, на которых Олег не стал задерживатьвнимание, как и на множестве легких изящных созданий, населявших чашечкицветов, прыгающих по стеблям трав — мелкие, слабые, угрозы нет, и ладно.

— Когда же перестану копать канавы? — сказал он с мукой. —Когда займусь делом?

— Какие канавы? — не понял Таргитай. — Может, ты ночьюкопал, пока мы спали? Только зачем нам канавы, Олег? Но если нужно, ты толькоскажи! Что ты все один да один? Мрак тебе сразу поможет. Он здоровый, хоть ихудой. Да и Лиска…

Олег вздохнул, возвращаясь в реальный мир:

— Нам из всех сокровищ нужны сапоги Лиске, штаны Таргитаю икрылатые кони. Можно не коней, можно любое, что домчит до острова.

— Крылатых коней? — раскрыл рот Таргитай. — Так это ж самоечудесное, что есть на свете!

Олег с неловкостью отвел глаза:

— На свете есть вещи чудеснее.

Мрак спросил нетерпеливо:

— А где они? Как их приманить? Чем заарканить? Успеют лидопереть?

Подул холодный северный ветер. Синее небо затянуло белесоймглой, воздух стал прозрачным и холодным. В небе пролетели странные мохнатыептицы: покрытые длинной заиндевевшей шерстью, с остроконечными клювами. Вугрюмом молчании, без крика и карканья, снизились над людьми, оглядели через узкуюпрорезь пленочных глаз, сделали два кружка и унеслись, экономно взмахиваякороткими утолщенными крыльями.

— Чего это они? — спросила Лиска встревоженно.

Олег вздрогнул, отвел взгляд.

— Не отставай. Что-то не нравятся мне эти пташки.

— Они такие гадкие!

Таргитай уныло брел сбоку, возразил дохлым голосом:

— Мы для них тоже гадкие.

Лиска вздохнула:

— Я его когда-нибудь прибью. За такую жажду справедливости.

Ветер усилился, нагнало темные низкие тучи. Повалил крупныйснег. Лиска остановилась, будто ударилась о башню Мардуха, вид у воительницыбыл потрясенный.

— С неба падают перья!.. Белые перья!

Мрак предложил деловито:

— Скорее собирай на подушку! Пока не унесло ветром.

Олег ошарашенно таращил глаза на Лиску:

— Ты что же, снега не видывала?

— Снег? Что такое снег?

Теперь уже у двоих челюсти отвисли до поясов, а у Таргитая —до колен. Лиска подпрыгивала, пробовала ловить крупные снежинки, вскрикивала пораженнопри виде магии, когда те бесследно исчезали на горячих ладошках, оставляямокрые пятнышки.

Снег повалил гуще, снежинки измельчились. Земля застыла, вщелях забелело, затем у бугорков намело сугробики. Быстро промерзающая землязвенела под сапогами. Лиска все еще не могла придти в себя, зачерпывала мягкийснег, мяла в ладошке, превращая в ледышку, изумленно смотрела, как твердыйкамешек исчезает, оставляя мокрыми пальцы.

Еще большее потрясение ждало утром. Земля отвердела, арастаявший снежок растекся ровными лужицами, те за ночь затвердели, сталировными и твердыми как зеркала.