Зловещий силуэт в сердцевине лилово-оранжевого огненногошара снова вскинул руку. На мгновение он как бы сжался – и снова из егораскрытой ладони хлестнула молния. И оборвала полет, на полпути рассыпавшисьдождем уже безвредных искр.

– Это ты сделал? – крикнул Вэнион Спархоку.

– Только не я, Вэнион. Я не настолько проворен.

И тут они услышали низкий вибрирующий голос, который выпевалстирикские слова. Спархок рывком развернул Фарэна.

Это был Заласта. Седовласый стирик стоял чуть поодаль, накрутом северном склоне ущелья, и в неверном свете бури его одеяние сверкалобелизной. Он вскинул обе руки над головой, и его посох, который Спархок считаллишь показной безделушкой, искрился сейчас слепящей силой. Заласта резкоопустил посох, указывая его концом на загадочный силуэт в лилово-оранжевомореоле. Ослепительно-яркая искорка сорвалась с наконечника посоха, пролетела,шипя, над головами пелоев и рыцарей и взорвалась, ударившись об огненный крайколдовского шара.

Силуэт в огненном шаре дрогнул, и вновь с его раскрытойладони сорвалась молния, на сей раз нацеленная в Заласту. Стирик без малейшегоусилия отразил ее посохом и тотчас ответил новой сверкающей искрой, которая также рассыпалась, ударившись о пылающую оболочку шара.

И вновь загадочный противник, защищенный огненным ореолом,содрогнулся, на сей раз явственнее. Гигантская тварь за его спиной издалапронзительный вопль и попятилась в темноту.

Рыцари церкви застыли, потрясенно воззрившись на этопугающее противостояние.

– У нас полно своих дел, господа! – рявкнулВэнион. – К бою!

Спархок потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.

– Спасибо, Вэнион, – сказал он. – Я, кажется,отвлекся.

– Повнимательней, Спархок, – резко бросил Вэнионтем же тоном, каким говорил многие годы назад во время тренировок, когдаСпархок и Келтэн были еще послушниками.

– Слушаюсь, лорд магистр, – отозвался Спархок смущеннымголосом подростка. Затем они переглянулись – и дружно расхохотались.

– Как в старые добрые времена, – весело проговорилКелтэн. – Что ж, почему бы нам не продолжить охоту на троллей ипредоставить все остальное Заласте?

И рыцари продолжили свой бесконечный бой, а над их головамипродолжался поединок двух магов. Тролли напирали все так же яростно, но числоих заметно сократилось, а груда мертвых тел изрядно замедляла их натиск.

Кровавый труд продолжался с не меньшим усердием, и воздухнад головами сражавшихся трещал и вспыхивал колдовским огнем.

– Мне только кажется или наш лиловый приятель и впрямьпобледнел? – осведомился Тиниен, когда они в очередной раз вернулись зановыми копьями.

– Его огонь начинает слабеть, – согласилсяКелтэн. – И ему все больше и больше времени нужно, чтобы сотворить новуюмолнию.

– Не расслабляйтесь, господа, – предостерегВэнион. – Нам все еще предстоит управиться с троллями и этойящерицей-переростком.

– Я изо всех сил стараюсь не думать об этом, –честно признался Келтэн.

И вдруг пурпурно-оранжевый шар так же внезапно, как преждеразрастался и распухал, начал сокращаться в размерах. Заласта усилил натиск,сверкающие искорки потоком неслись из его посоха, взрываясь на оболочке стремительносъеживавшегося огненного ореола, точно праздничный фейерверк.

А затем пылающий шар исчез.

Вопль восторга вырвался у пелоев, и тролли дрогнули.

Халэд со странно застывшим лицом зарядил свой немудреныймеханизм новым дротиком и ударом кинжала рассек веревку. Дротик сорвался стетивы, словно отпущенная пружина, и в своем стремительном полете засветился,словно его подожгли. Сверкая огнем, он пролетел по высокой дуге – куда выше идальше, чем до сих пор удавалось стрелять юноше.

Гигантский ящер, чья голова торчала над макушками деревьев,взревел, разинув жуткую пасть. Миг спустя пылающий дротик глубоко вонзился вгрудь твари. Он ушел в плоть ящера почти целиком, и чудовище испустилооглушительный вопль боли и ярости, крошечными передними лапками безуспешнохватаясь за пылающее древко. А затем внутри монстра прозвучал тяжелыйприглушенный удар, стесненный плотью ящера взрыв, от которого содрогнуласьземля. Фонтан кровавого огня ударил из тела ящера, и его останки,исполосованные взрывом, опали в темноту леса.

Тогда на опушке леса возникло дрожащее облако, похожее намарево жаркого летнего полудня, и из этого облака проступило нечто. Это быловсего лишь огромное лицо – уродливое, звероподобное, искаженное бешенством иразочарованием. Над оскаленной косматой пастью горели злобой глубоко посаженныесвиные глазки.

Видение взревело, оглушая невольных зрителей, и Спархоксодрогнулся. Чудовищный лик изрыгал слова на языке троллей! Тварь сновавзревела, сотрясая громоподобным рыком деревья.

– Что это, во имя Божье? – закричал Бевьер.

– Гхворг, – ответил мрачно Улаф, – Тролль-Богвойны.

Бессмертная бестия вновь взревела – и исчезла бесследно.

С исчезновением Гхворга исчезло и всякое подобие согласиясреди троллей. Как частенько говорил Улаф, они не привыкли действовать большимистаями, и когда их бог, поддерживавший некоторое единство между ними, сгинул,тролли вспомнили о привычной вражде друг с другом. Их натиск на рыцареймгновенно ослаб – в рядах троллей завязались яростные стычки. В них ввязывалосьвсе больше троллей, и скоро перед входом в ущелье кипела уже всеобщая свалка.

– И что теперь? – спросил Келтэн у Улафа.

– Конец, – пожал тот плечами, – во всякомслучае, для нас. Тролли, впрочем, будут драться еще очень долго.

Кринг, судя по всему, пришел к тому же выводу, и его пелоицелеустремленно направились к груде тролльих трупов, держа наготове сабли икопья.

Халэд, бледный, с невидящими глазами, все еще стоял возлесвоей машины. Затем он вздрогнул и очнулся.

– Что случилось? – спросил он, смятенно озираясь.

– Ты прикончил гигантского ящера, мой юный друг, –пояснил Тиниен. – Выстрел был впечатляющий.

– Я? Да я даже не помню, чтобы стрелял в него. Я былуверен, что он слишком далеко.

С крутого склона ущелья спустился Заласта. На его бровастомлице было написано явное удовлетворение.