Шон вновь повернулся к Матату и задал ему еще один вопрос. Маленький ндоробо отвечал не спеша, пространно, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.

— Сегодня, пока я летал за вами в Солсбери, Матату еще раз проверил приманки. Вам везет, сеньора. Леопард клюнул на одну из приманок у реки. По словам Матату, это крупный самец. Он сытно пообедал прошлой ночью. Импала провисела там уже с неделю, и даже при такой прохладной погоде она изрядно вздулась, как раз по его вкусу. Так что если сегодня ночью он придет опять, то завтра вечером мы устроим засаду.

— Си, — кивнула Эльза. — Отлично.

— Итак, завтра утром мы проверим приманку и подстрелим еще несколько импал, на всякий случай, если они вдруг понадобятся. Затем после ланча мы с часок отдохнем и часа в три пополудни устроим засаду.

— Ты проверишь приманку и ты же подстрелишь импал, — сообщила ему Эльза. — А у меня завтра утром важное совещание. — Она улыбнулась Шасе, сидевшему рядом с ней: — Нам нужно многое обсудить.

Совещание заняло почти все утро. Гарри организовал их встречу с обманчивой простотой. Изабеллу он отправил вместе с Шоном на его «тойоте» проверять приманку для леопарда, а затем велел Исааку и его подчиненным поставить складной столик и три стула под деревом мсаса на этом же краю поляны, но в изрядном удалении от самого лагеря.

Здесь, под деревом мсаса, они втроем, Гарри, Шаса и Эльза Пинателли, были лучше застрахованы от посторонних ушей, чем в каком бы то ни было другом месте на всей планете. Странно, подумал Шаса, мы обсуждаем такие кошмарные вещи, когда вокруг все так мирно и прекрасно.

Однако с самого начала переговоры прошли совсем не так, как это планировали Шаса и Гарри. И хотя Эльза Пинателли захватила с собой шикарный дипломат из свиной кожи, он по-прежнему оставался запертым, а они все кружили и кружили вокруг главного вопроса, из-за которого собрались.

Почти сразу же стало ясно, что Эльза еще не решила, стоит ли ей продолжать заниматься «Синдексом-25». Напротив, она явно испытывала серьезные сомнения на этот счет, и им предстояло изрядно попотеть, чтобы уговорить ее.

— Это слишком опасная штука, чтобы так вот просто давать ей путевку в жизнь, — заявила она в один из моментов. — Я испытала огромное облегчение, когда НАТО расторгло первоначальный контракт и позволило нам дать накопленным запасам разложиться и разобрать саму установку. Знаете, сейчас я не могу понять, что на меня нашло, как мне вообще могла прийти в голову идея воссоздать эту установку, тем более передать ее кому-то, утратив при этом непосредственный контроль над ней.

Все утро Шаса и Гарри пытались развеять ее страхи и сомнения. Они предлагали разные способы сохранить ее контроль над производством «Синдекса» и оставить за ней последнее слово при принятии решения об условиях его применения.

— Если вы приступите к производству, любой натовский эксперт, которому доведется инспектировать завод и анализировать пробы газа, немедленно поймет, где вы приобрели технологию, — заметила она. — И, сами понимаете, если это произойдет и след приведет к компании «Пинателли»…

Она не закончила фразу, а просто выразительно развела свои длинные изящные руки. Постепенно, в ходе дискуссии, Эльза все больше поворачивалась на своем стуле, пока не оказалась лицом к лицу с Шасой. Теперь все свои реплики и вопросы она адресовала исключительно ему.

Таким образом, она незаметно, почти что неосознанно, исключила Гарри из разговора. А за простодушной внешностью Гарри скрывался чуткий и внимательный собеседник. Он распознал невидимую связь, возникшую между ними, еще до того, как они сами ее ощутили. Он понял, что эти двое, принадлежа к одному поколению и одной касте, улавливают в словах друг друга нечто такое, что остается ему недоступным, будто они пользуются неким специальным кодом, основанным на родстве их душ.

Он чувствовал, что Эльзе Пинателли требуются гарантии не от него, а от человека, к которому ее неудержимо тянет помимо ее воли. Поэтому он тактично умолк и лишь наблюдал за тем, как они шаг за шагом влюбляются друг в друга, не отдавая себе отчета в происходившем с ними чуде.

Они вздрогнули, услыхав шум мотора возвращающейся «тойоты». Шаса удивленно посмотрел на часы.

— Боже милосердный, уже время ланча, а мы ничего еще не решили.

— У нас будет еще целых две недели, чтобы все обсудить, — успокоила его Эльза, поднимаясь со своего стула. — Завтра утром мы можем возобновить нашу беседу с этого самого места.

Когда они втроем вернулись в лагерь, Шон уже хлопотал у столика для напитков, приготовляя «Пиммз № 1» в хрустальном кувшине по своему личному рецепту, которым очень гордился.

— Хорошие новости, сеньора, — приветствовал он ее. — Не желаете ли отпраздновать их стаканчиком отличного «Пиммза»?

Она с улыбкой покачала головой.

— Благодарю, но я предпочитаю обычный стаканчик минералки с долькой лимона. Лучше расскажи, что это за новости.

— Ночью леопард опять приходил к приманке. Судя по следам, он объявился рано, где-то за полчаса до захода солнца. То есть он явно осмелел и потерял осторожность; это громадный зверь. У него лапы величиной со снегоступы.

— Спасибо, Шон. Ты всегда находишь для меня хороших кошек, но на сей раз ты превзошел сам себя. Ведь идет только первый день сафари.

— Советую вам подремать немного после ланча, чтобы привести нервишки в порядок, и часа в три мы отправимся в засаду.

Исаак принес Эльзе ее минеральную воду на серебряном подносе, остальным роздал высокие бокалы с «Пиммзом» под мелодичное позвякивание кусочков льда, и Шон произнес тост:

— За безвременную кончину старины леопарда прямо у его любимого дерева. — Вечным кошмаром охотника-профессионала была раненая кошка, спрыгнувшая с дерева и подкарауливающая его в высокой траве.

Все дружно выпили, и Шаса с Эльзой моментально погрузились в тихую, но оживленную беседу, в которой молодым Кортни явно не находилось места. Гарри тут же воспользовался случаем, чтобы взять старшего брата за руку и неназойливо отвести его в сторонку, где их никто не мог подслушать.

— Ну, как твое самочувствие, Шон? — осведомился он.

— Чудесно. В жизни не чувствовал себя лучше. — Шона это нехарактерное проявление родственной заботы несколько озадачило.

— А по-моему, ты неважно выглядишь. — Гарри озабоченно покачал головой. — Вообще-то у тебя явные признаки малярии, к тому же твои ребра…

— Что за чушь ты несешь? — Шону все это начинало действовать на нервы. — Все, что нужно моим ребрам, это пара таблеток кодеина.

— Увы, но сегодня вечером ты не сможешь охотиться с сеньорой Пинателли.

— Это я-то не смогу? Я все подготовил, нашел такого заме…

— Сегодня вечером ты будешь лежать в своей палатке с таблетками хлороквина под рукой, а на все вопросы будешь отвечать, что у тебя температура сорок градусов в тени.