крайней мере, ей было не стыдно в первый раз после столь длительного перерыва показаться мистеру Рэндону на глаза.

И тем не менее все произошло иначе, чем рисовала в своем воображении Сабина. Она, конечно, не предполагала, что шеф бросится ей на шею, сжимая в объятиях и рассказывая всему коллективу, как чудесно они провели время в Алма-Ате, но все-таки настраивалась на более радушную встречу.

Они столкнулись в коридоре, когда Сабина несла в бухгалтерию пачку смет. При виде Дэниэла ее словно прошибло током: стремительно оборвалось дыхание, все тело напряглось и кровь резко прилила к щекам. Оглушенная отчаянным сердцебиением, она замедлила шаг, глядя на начальника широко распахнутыми то ли от растерянности, то ли от страха глазами, но Дэниэл шел по коридору с уже знакомым ей бесстрастным выражением лица, по которому невозможно было догадаться о содержании его мыслей, и только мрачновато-задумчивый взгляд черных глаз, устремленный на нее, говорил о том, что она не была ему абсолютно безразлична и он, вероятно, имел какие-то соображения на ее счет. Только какие? Они почти поравнялись, и Сабина, внимательно вглядываясь в его лицо, гадала, как он поведет себя, впервые встретив ее после небезызвестных событий, и мистер Рэндон не заставил себя долго ждать: процедив нейтральное «доброе утро», он сдержанно кивнул ей и прошел мимо… В груди у Сабины что-то ухнуло, а к горлу подступил комок обиды и разочарования – сиятельный мистер Рэндон ясно дал понять: все, что было в Алма-Ате, там и осталось, а здесь, в Лондоне, он снова был ее начальником, не расположенным к сантиментам и дружеским контактам с подчиненными. То есть все случилось именно так, как Сабина и рассчитывала, только удовлетворения она почему-то не испытывала – напротив, еще чуть-чуть, и она зарыдала бы в голос или заскулила, как щенок. Но почему? Она ведь действительно надеялась, что у него хватит ума и такта не продолжать начатое общение и делать вид, что они по-прежнему едва знакомые и совершенно чужие друг другу люди. Он так и поступил, но Сабина не только не была довольна – она была раздавлена его отношением. Так чего же она хотела, в конце-то концов?

На секунду она замерла посреди коридора, прикрыв глаза рукой и потирая трещавший от напряжения лоб. Она пыталась осознать произошедшее, но сейчас это было непросто: она была слишком обескуражена своей реакцией на безучастность Дэниэла, чтобы здраво соображать. Решив, что подумает об этом позже, в более подходящей для этого обстановке, девушка расправила плечи, откинула с лица прядь волос и уверенно направилась в бухгалтерию, попутно убеждая себя, что все только к лучшему. Она же и вправду боялась, что мистер Рэндон захочет продолжения, а теперь проблема отпадала сама собой: как оказалось, шашни с сотрудницей не входили в его планы, и она могла расслабиться и неутомимо вкалывать на благо бюро, не опасаясь, что придется отбиваться от поклонника, являющегося по совместительству ее боссом.

А через несколько дней по офису разлетелся слух, что Дэниэл сделал своей девушке предложение и теперь они помолвлены.

Давно ожидаемая новость внесла еще бóльшую сумятицу в мысли Сабины: на этот раз она почувствовала себя даже не обиженной, а то ли обманутой, то ли оскорбленной. Во всяком случае, ее самолюбие было задето такой возмутительной, с ее точки зрения, непоследовательностью поступков этого непостижимо-странного человека. Что же тогда все это было там, в Алма-Ате? Сон? Наваждение? Несуразный бред ее воспаленного воображения? Сабина мало что понимала и не знала, как быть, – радоваться или горевать, праздновать избавление от морока или посыпать голову пеплом. Конечно, впредь она могла не беспокоиться насчет теоретически возможных домогательств с его стороны, но раздражающе невнятное сожаление шевелилось в ее душе. Неужели она и впрямь была в шаге от того, чтобы вновь влюбиться в столь не подходящего ей мужчину, который рано или поздно причинил бы ей боль? А ведь, если разобраться, между ними не было ничего такого, что давало бы ей повод о чем-то фантазировать: да, он дважды ей помог (по-видимому, все-таки случайно очутившись в нужном месте в нужное время), пару раз куда-то пригласил (сначала в качестве экскурсовода, потом – переводчика), но не более. И теперь все вставало на свои места: он женится на девушке, равной ему по положению, а Сабину ждет мир дизайна и ударного труда, но зато без необходимости углубляться в риторические вопросы и новые головоломки. Благодарение Небу, оно уберегло ее от ошибки и каким-то чудом удержало от падения на краю очередной бездонной пропасти, так что отныне ей не следовало искушать судьбу. В который раз убедив себя, что ее призвание – это профессия, она задалась целью снова сосредоточиться на работе и своей семье, только теперь этот настрой был серьезным как никогда.

Шли недели, а Сабина ни с кем не встречалась, ни по кому не вздыхала и жестко и бескомпромиссно пресекала любые, даже самые креативные попытки молодых людей с ней познакомиться. Тони, поначалу окрыленный открывающимися перед ним перспективами после ее разрыва с Арманом, дважды заикнулся о том, что был бы не прочь пригласить ее на свидание, но получил столь категоричный отказ, что, озадаченный, отступил.

Помимо того, что она ввела мораторий на личную жизнь, она отложила в долгий ящик учебу в магистратуре, поскольку не могла позволить себе лишние расходы: она снова экономила каждую копейку, бóльшую часть зарплаты отправляя в Алма-Ату (Амир Каримович пока не работал в полную силу, и денег на его восстановление требовалось много). Даже ездила Сабина теперь исключительно на метро, оставив в прошлом капризы избалованной девочки, предпочитавшей передвигаться на удобных лондонских кэбах.

Ей было непросто, и необходимость ограничивать себя во всем угнетала. Унылая погода тоже не способствовала улучшению настроения, и поддерживало девушку в этот момент лишь наличие работы, на которой ее, к счастью, уважали и ценили все больше с каждым днем. Даже Кэтлин скрепя сердце начала признавать ее заслуги, и пару раз Сабина с нескрываемым удовольствием наблюдала, как та, похвалив результат ее труда (не зная, правда, кому он принадлежит), вынуждена была потом с угрюмым видом ретранслировать свой отзыв торжествующей Сабине – не могла же она взять свои слова обратно.

Дэниэл Рэндон практически пропал с горизонта, появляясь в офисе два-три раза в месяц и держась с Сабиной вежливо и отстраненно – как и со всеми остальными сотрудниками бюро.

Словом, ее существование протекало так размеренно и однообразно, что все, что она могла бы вспомнить о той осени и зиме,