– Очнись, Мельникова, – горько сказал Ярослав. – Это – реальность. Мы поменялись телами.

– Телами, – эхом откликнулась Настя его голосом. Чужая нервная система казалась слабее ее собственной, и все, что с ней происходило, девушка воспринимала не так, как привыкла. Она четко чувствовала разницу, но ничего не могла поделать с реакциями нового тела. Похожая ситуация была и у Ярослава.

Почти минуту они молчали, пытаясь переосмыслить происходящее. Время, казалось, замерло вместе с ними. И пространство – тоже. Пропал ветер, замолчали птицы, исчез сладковатый запах смолы, причудливо переплетенный с хвойным горьковатым ароматом.

Лишь ярко светило сквозь ветви и листья солнце.

– Что с нами произошло? – спросила Настя первой, на всякий случай оглянувшись – нет ли кого поблизости?

– Не знаю. Я проснулся и уже был таким.

«Ущербным», – едва не добавил Ярослав. В этом теле он чувствовал себя ужасно тесно и беспомощно. И боялся куда-нибудь не туда деть руки – вдруг Мельникова подумает, что он пользуется положением, чтобы ощупать ее тело?

– И я проснулась уже тобой, – девушка закрыла лицо руками и тотчас отдернула их – руки казались сильными и большими. Чужими. И мало ли что Зарецкий делал этими руками?!

Они одновременно выдохнули.

Первое потрясение постепенно проходило.

– Зачем ты ударила ее? – зачем-то спросил Яр, но, поняв, что вышло громко, тотчас понизил голос и повторил: – Зачем ты ударила эту девку?!

– Я не ударила, – сердито отозвалась Настя. – Просто оттолкнула от себя. Я же не думала, что она полетит!

Девушка почти с отвращением глянула на мужские руки.

– Просто я сильный, – не преминул заметить Ярослав.

– Просто ты тупой. Отвечай живо, что ты с нами сделал?! – зашипела змеей девушка.

– Я-а-а?! – возмутился до глубины души Зарецкий. – Это ты виновата!

– Ты дурак? – окинула его тяжелым взглядом Настя сверху вниз. Смотреть на саму себя… было странно. Тем более, на такую себя: растрепанную, в свободной ночной рубашке до щиколоток и кедах с чужой ноги. Мужской и большой. Кажется, это были кеды Олега.

Как будто бы она сбежала из специализированной лечебницы.

А, может быть, все-таки сошла с ума?

– Почему ты выглядишь… так? – спросила Настя севшим голосом.

– Это у меня к тебе вопрос, – сварливо откликнулся Ярослав. – Что на тебе надето?! Я думал, в таких ночнушках только в восемнадцатом веке спали.

– Это подарок Алсу! И она теплая! – рявкнула басом Настя и тотчас замолчала, смутившись звука своего нового голоса.

Прокашлявшись, она продолжила:

– А вот обувь ты явно у кого-то стащил. Кошмар. И что с волосами?!

– Это все твой немец виноват, – отозвался Яр злобно. – Хотел ко мне пристать, старперишка, пришлось делать ноги.

В груди у Насти появился тяжелый камень предчувствий.

– Господи, – простонала она. – За что?! Что ты сделал с Карлом, отвечай!

– Не время думать о любовничках, – огрызнулся Яр, невольно вспоминая, как орал что-то невразумительное на ухо немцу.

– Ты выставил меня перед ним идиотом!

– А ты меня выставила идиотом перед друзьями!

Они вновь замолчали, завороженные друг другом.

– Может быть, мы сошли с ума? – предположила Настя, чувствуя, как у нее зябнут руки. А раньше она могла ходить без перчаток и варежек даже зимой!

– Вместе?!

– Бывают случаи массового психоза.

– Бред! – заявил Ярослав. – Слишком много людей одновременно рехнулись.

– Не рехнулись, а были поражены эпидемией, в основе которой лежит внушаемость. Или нас загипнотизировали. Массово.

– Фигня, – уверенно сказал Ярослав, со смешком понимая вдруг, что голосом Мельниковой очень удобно спорить и вообще унижать людей. Вроде бы сказал только одно слово, а прозвучало так высокомерно, как будто бы он произнес целую уничтожающую тираду.

Настя сощурилась. Хотела упереть руки в боки, как часто любила это делать, но, вспомнив, что руки чужие, отдернула их.

– И что же тогда произошло?

– Нас заколдовали.

Он обладал куда более мистическими взглядами на жизнь, нежели рациональная Настя.

– Что-о-о?! Зарецкий, – Настя понизила неудобный голос до шепота. И поближе подошла к своему телу, в котором сейчас сидело какое-то чучело мужского пола. – Ты с ума сошел?! Какое колдовство? Какой на дворе век?

– А что тогда с нами произошло? Что? – не мог более сдерживать в себе эмоции Ярослав, который постепенно отходил от первого шока. – Как ты можешь это логически объяснить?!

– Нам надо все обдумать, – с отчаянием сказала Настя. – Вспомнить, понять…

– И решить, как вернуться обратно, – скрипучим старчески голосом заявил Ярослав, лихорадочно вспоминая книги и фильмы, в которых герои поменялись телами. – Слушай, Мельникова! Может быть, нам того?..

– Что – того? – не поняла девушка.

– Ну. – Яр, на миг забывшись, попытался поиграть по привычке бровями. Увы, мышцы на лице Насти не позволили ему это сделать. Изгибать бровь она умела только одну, да и не так мастерски, как Зарецкий.

– Говори нормально.

– Я тут вспоминаю разные фильмы… Может быть, нам кое-что сделать? Например…

– Я с тобой этого делать не буду! – топнула ногой Настя, и только спустя несколько секунд осознала, что жест этот был совершенно не ее.

– …поцеловаться? – предложил Зарецкий, упрямо задрав подбородок и глядя в собственное лицо.

– Я не собираюсь целовать саму себя, – отрезала девушка. Яр закатил глаза и тотчас пугливо поймал себя на том, что раньше этого не делал. Он что, превращается в Днище?!

– Подумай сама – может быть, через тесный физический контакт нам удастся вернуться обратно, – терпеливо пояснил он. – Вспомни все эти фильмы и книги про переселения душ! Помнишь посыл? Обмен телами сближает. Люди, которые испытывали взаимную ненависть, начинают понимать и принимать друг друга. Даже влюбляются, – брезгливо добавил Яр. – Сама подумай, Мельникова! Это же как про нас! Мы ведь постоянно ссорились. Мы все время встречались – как будто специально! – и начинали ругаться из-за всего на свете. Может быть, нам тоже надо принять и понять друг друга?

– Интересная теория, – поджала губы Настя. – И что, при поцелуе наши души или что там есть в людях, перелезут, как глисты, изо рта в рот? И мы станем сами собой? – съязвила она, пытаясь согреть руки. Прятать их в карманы она не хотела. Слишком интимно, что ли.

– Ты такая мудрая. Что ты еще можешь предложить?! – вспылил Ярослав.

– Ничего, – растерянно произнесла Настя. Пока что на ум ничего не шло.