– Между вами же ничего нет? – запоздало забеспокоился Зарецкий. – А то вдруг он из ревности тебя разделает? То есть мое тело. А я не хочу до конца жизни в твоем сидеть. Мне, знаешь ли, это, – ткнул он себя без стеснения в грудь, – мешает.

– Сильно? – фальшиво посочувствовала я.

– Да. Непривычно. Как будто бы впереди что-то привязали, – признался Яр и нервно повел плечами, опустив подбородок и уныло глядя на грудь.

– Радуйся, что у меня не пятый размер, – злорадно ответила я. – А то бы вообще к земле клонило. Ходил бы скособоченный.

– Невероятные шутки. Аж черти из глаз посыпались, – отозвался Зарецкий.

– Между прочим, твое тело мне тоже не нравится. И тоже мешает.

– Что тебе-то мешать может? Хотя-а-а, – его задумчивый взгляд переместился куда-то в район пояса. Он даже потер совершенно мужским жестом мой подбородок, но, поймав мой взгляд, благородно помолчал.

Я тяжело, почти жалобно вздохнула.

– Кстати, где стенания по поводу того, чтобы я не лапал твое тельце? – поинтересовался Зарецкий.

– Ты еще скажи – тушку, – фыркнула я.

Кажется, наши препирательства возвращали нас к прежней жизни, напоминая, кто мы есть и кем друг другу приходимся. Это было единственное, что мы могли вернуть.

– Не суть.

– Не вижу смысла, – продолжала я. – Если тебе захочется полапать меня – ты это сделаешь. С другой стороны, я не хочу, чтобы мое тело заросло грязью. Да и в туалет тебе придется ходить, – пришлось признать мне. Потребность, как-никак.

– Тебе тоже, – злорадно сообщил Ярослав. – Придется поделиться опытом, да, Настенька?

Я сглотнула. Такая перспектива пугала.

Коленки вновь задрожали. Что делать-то?!

Все хорошо, Настя, все хорошо. Это всего лишь человеческая биология без каких-либо подтекстов. Это твое временное тело. Твое, не его.

Все хорошо.

Я сама себе лгала, отлично это понимая. Ничего хорошего в этой ситуации не было.

Зарецкий, поняв мое состояние, засмеялся – и его смех был нервным, с какими-то истеричными нотками, которые я раньше в себе не замечала; как будто бы вместе со смехом из Зарецкого выходили отчаяние, злость и страх.

– Я представляю тебя… по утрам! – говорил он сквозь заливистый смех. – Что ты будешь делать?.. Умора! А если девчонки… Боже! Не могу!.. Как представлю, – он едва ли не пополам согнулся от нового приступа смеха.

Мне ничего представлять совершенно не хотелось. Хватило того, что есть. И я мрачно взирала на Зарецкого.

– Давай обойдемся без твоих влажных фантазий. Мы должны избавиться от этого, – твердо сказала я, стараясь держать себя в руках. И как назло в голову полезли мысли о том, как Ярослав в моем теле будет принимать душ. – Как можно скорее.

– Чтобы избавиться, мы должны понять, что с нами случилось, – резко замолчав, сказал Ярослав. Он, как гопник, сел на корточки, не заботясь о том, что подол ночной рубашки подметает землю. – Вспоминай, что было. Что произошло.

– Ничего. После нашей встречи – ничего, – твердо сказала я. – Все было как обычно. Я вернулась. Посидела с друзьями. Выпила вина. Пошла спать в нашу с Ранджи комнату.

– У нее неплохая мускулатура, – тотчас отметил Зарецкий, который, как выяснилось позднее, проснулся вместе с Ранджи в одной кровати.

– Будешь приставать к моим подругам – огребешь, – пригрозила я ему кулаком. И только тогда заметила на правой руке кольцо, но не придала этому значения.

– Если твой немец будет ко мне приставать – огребет в двойном размере, – сообщил Зарецкий, глядя на меня снизу вверх. – Кстати! Наверное, это он нас проклял! – вдруг резко поднялся он. В его – моих? – глазах сверкали искры страха. На какое-то мгновение мне даже показалось, что их чистый серый цвет несколько преобразился – в нем появился слабый зеленоватый оттенок.

– В смысле? – не поняла я.

– Я видел его в лесу вчера ночью! Когда ты меня кинула! – возбужденно сообщил Ярослав.

– Я пресекла глупость! – возмущенно ответила я, вспомнив вчерашнее. – Мы бы оба жалели, если…

– Да какая сейчас разница! – перебил меня Зарецкий. И несколько сумбурно поведал о том, что произошло с ним после того, как мы расстались.

О том, что Карл занимается некими энергетическими практиками, я не знала. Честно сказать, я всегда считала его рационально мыслящим и очень логичным человеком, который хорошо разбирается в литературе, истории и философии, но далек от всего, что связано с эзотерикой и оккультизмом. А теперь выясняется, что он занимается некими практиками? Но, может быть, именно он в курсе того, что происходит с нами?

– Давай скажем ему, что у нас… проблема? – предложил Яр нехотя, пиная какую-то корягу.

– Только через мой труп, – покрутила я пальцем у виска. Длинные волосы, плавно ложившиеся мне на плечи и спину, пропали, и без них, с короткой прической, я сама себе казалась более уязвимой.

– Почему ты всегда со мной споришь?!

Рассказывать кому-то, тем более, мужчине, который мне вроде как нравился, не хотелось. И я все еще не была уверена, что просто не потеряла рассудок.

– Ты понимаешь, что нас примут за сумасшедших? И просто сдадут в дурдом? – прошипела я. – А сидеть до конца жизни в желтых стенах, обколотая нейролептиками, я не собираюсь!

– А что, если твой Карлито знает, как нам помочь? – рассердился Ярослав. Его вновь охватила жажда действия. С поцелуем не вышло, значит, надо действовать по-другому. И я понимала его – им двигал страх. Мною – тоже.

– Он не Карлито, – жестко ответила я. – И как ты себе это представляешь? Подходишь к нему и спрашиваешь: «Дорогой Карл! Вы случайно не знаете, как попасть обратно в свое тело, а то я тут улетел и сижу в теле Анастасии»? Или как?

Зарецкий высокомерно взглянул на меня. Телами-то мы поменялись, но его фирменный взгляд остался при нем!

– Пойдем окольными путями. Я могу просто поинтересоваться между делом, не слышал ли он о подобном… м-м-м… феномене? – поморщился Ярослав.

– Ладно, – скрепя сердце согласилась я, не видя больше альтернатив и не видя смысла спорить. – Пойдем. Ты спрашиваешь. Если я буду рядом с тобой, это не покажется ему подозрительным?

– Покажется, – чуть подумав, ответил он. – Но я не хочу оставаться с ним наедине.

В его голосе появилась брезгливость.

– Я буду неподалеку, – успокоила я парня. – Придем к моим друзьям, скажем, что встречаемся. Ты завяжешь с ним разговор. Только молю тебя, осторожно! Чтобы Карл ничего не заподозрил. И друзья – тоже.

Ярослав кивнул, небрежным жестом убирая с лица волосы. Пришлось помочь ему – я вновь собрала пряди назад.

– Пока мы не вышли к людям, давай-ка кое-что обговорим.