Самым впечатляющим из этих существ был, конечно же, их военачальник. Человеческий колосс, который ростом почти мог поспорить со средним атамидским воином, обладал мужеством и стойкостью, невольно вызывающими уважение Арнут’хара. А ведь он едва не убил его в тот день, когда увидел, как тот спускается с дюны и направляется к детям.

Этот человеческий монстр явился убить их, сейчас он за это поплатится, его кровь обагрит т’уг! А потом тот повел себя совершенно абсурдно, невозможно: закрыл глаза и раскинул руки, словно хотел, чтобы его убили, словно предлагал себя в жертву! Арнут’хар так удивился, что не ударил его копьем. Остальные воины наверняка подумали то же, что и он, потому что просто окружили пришельца. Потом, еще до того, как он опомнился, Тан’хем приказал не трогать пришельца. Арнут’хар впал в ярость, но Тан’хем был Высшим-Разумом каравана, и долгом атамида было повиноваться ему.

А дальше состоялось то невероятное собрание в палатке семьи Уз’ки, когда человеческие существа заговорили с ними! В какой-то момент Арнут’хар возмутился тем, что мудрецы согласились участвовать в этом маскараде. Для него было очевидно, что все это притворство, ловушка и что скоро монстры начнут приводить в исполнение свой коварный план. И действительно, в конце концов вождь пришельцев выдал себя, с диким воплем накинувшись на Тан’хема, чтобы убить его. Взбешенный тем, что не отреагировал достаточно быстро, Арнут’хар рванулся к ним, чтобы вмешаться.

Однако, оттолкнув в сторону тело врага, чтобы добраться до старого мудреца, Арнут’хар с изумлением увидел, что Танкред, наоборот, только что спас Тан’хема! Тогда он понял, что человеческие существа сложнее, чем кажутся. И в дальнейшем старался избегать новых ошибок в суждениях.

Поскольку мудрецы заверили его, что мысленные отголоски этих человеческих беглецов ясно показывают, что их самих обманул стрелок в засаде и все дело в предателе, который оказался среди них, Арнут’хар согласился пойти на риск и оставить их в караване на время, требующееся для залечивания ран того, кто звался Танкредом. Но он не купился на их слова. Он прекрасно знал, что мудрецы хотели, чтобы земляне остались даже и после выздоровления того воина. Что-то, сказанное человеческим военачальником прямо перед тем, как его ранило, привело их в большое волнение. А Арнут’хара эта ситуация приводила в бешеную ярость.

Однако впоследствии он вынужден был признать, что мудрецы оказались правы. Это позволило ему наблюдать чужаков в повседневной жизни, осознать, что они вовсе не все одинаковые, что каждый из них обладает своей индивидуальностью и что некоторые даже питают искренний интерес к народу атамидов.

Потом началось долгое преследование.

Вражеские войска, случайно встреченные в т’уге, открыли охоту на них. Вначале Арнут’хар отвергал все советы, исходящие от человеческих существ. Ему даже пришла в голову мысль убить их и бросить тела позади, чтобы удержать преследователей от дальнейшей погони. К несчастью, было уже слишком поздно. Для Арнут’хара они уже не были всего лишь инопланетными монстрами, они стали личностями, он всех их знал. И больше не мог убить их, как животных. И в любом случае Тан’хем был бы против.

Через несколько дней, удостоверившись, что ему не удается опередить монстров, Арнут’хар решил поступиться своей гордостью и принять советы Танкреда. Кук! Если бы военные вожди других племен узнали, что он сотрудничает с этими существами, он был бы опозорен! Однако безопасность каравана прежде всего. И Танкред оказался на высоте. Он играл с преследователями, он был хитрее, а главное, опытнее их. С досады охотники отправились искать другую добычу. Они сдались! Арнут’хар прекрасно знал, что ни один атамид не смог бы этого добиться. Он даже вспомнил, что, если бы Танкред его не переубедил, он, скорее всего, напал бы на вражеский отряд в первый же день…

С этого момента все переменилось. Арнут’хар окончательно смирился с мыслью, что эти человеческие существа, эти люди — другие. Что они действительно пришли как друзья. Что их волнует судьба атамидов. Как ни бессмысленно это звучало, однако он поверил!

Как раз это убеждение было так трудно передать другим военачальникам. И он не мог их винить, ведь ему самому понадобилось столько времени, чтобы принять подобную мысль.

«КА’ОИ САБ’БАИ! КУСКУ’АН РО’ПА’АН!»

Опаг’оор закричал, резко вырвав Арнут’хара из задумчивости. Атамидский вождь вздрогнул и возвратился к реальности. Опаг’оор сказал, что к ним приближается человеческая летающая машина!

Арнут’хар попытался обернуться в седле и рассмотреть, что там позади, но ему мешала сбруя. Тогда язе’эр по спирали заложил вираж, который вжал его пассажира в деревянную раму упряжи. Когда центробежная сила отпустила его, Арнут’хар наконец увидел то, что земляне называют «истребителем-перехватчиком». Летающий аппарат оставлял за собой характерный белый след. Хотя машина была еще далеко, она мчалась прямо на них. До того, как их заметят, оставалось всего несколько мгновений.

– Жук’ускид, ак эрн’нука! Ук, ук! – приказал Арнут’хар, указав на сухой провал внизу.

Опаг’оор тут же сложил свои огромные крылья, чтобы уменьшить их подъемную силу, и оба начали камнем падать в провал. Арнут’хара здорово трясло. Скорость падения была такова, что ремни сбруи глубоко впились в его тело, а сложенные крылья язе’эра полностью перекрыли обзор. Тот что-то кричал ему, но в шуме ветра Арнут’хар ничего не мог разобрать. Кровь прилила к голове, затуманив зрение.

Внезапно он будто получил мощный удар палкой снизу, и все прекратилось. Резко затормозив в тот момент, когда они проникли в узкий провал без всякой растительности, летающий атамид снова развернул крылья. Арнут’хар понял, что Опаг’оор пошел на риск, остановившись так близко от земли, но провал был таким неглубоким, что у него не оставалось выбора. Язе’эр несколько мгновений планировал, поднимаясь к большому скалистому выступу, широкая закраина под которым позволяла ему приземлиться. Он сложил крылья и упал на бок, чтобы пассажир мог быстрее спуститься с него.

Арнут’хар выбрался из упряжи, и оба атамида спешно укрылись под выступом, а перехватчик с апокалиптическим ревом пролетел над ними.

Раздосадованный тем, что, спеша спрятаться, он был вынужден забыть про чувство достоинства, атамидский военачальник погрозил кулаком в сторону летающей машины и выкрикнул что-то оскорбительное. Эти уродливые вульгарные штуки обезображивают небо и оскорбляют А’пио!

Ах, как Арнут’хару хотелось бы сбить их и вырвать внутренности!

Но слишком рано, время еще не пришло…

* * *

Там, где он находился, шум боя доносился до Годфруа Бульонского только как глухой гул, иногда перемежающийся утробными звуками взрывов. Уже несколько дней, как герцог Нижней Лотарингии обосновался на скалистом пригорке в двух километрах от поселения ЮВ1, одного из двух больших атамидских городов, выбранных целью первой штурмовой волны общего наступления.

Этот город, хоть и довольно крупный, занимал более скромную территорию, нежели «столица». Он располагался в глубине вытянутой долины, являющейся частью первых отрогов изъеденной эрозией горной цепи, простирающейся так далеко, что она достигала экватора. Поскольку естественные стены города не дали разрастись предместьям по всей его периферии, те сконцентрировались у входа в долину, облегчив тем самым работу наземным подразделениям христианской армии, которым пришлось вести бои только на нескольких десятках улиц, чтобы подобраться к крепостным стенам.