Мой меч с усилием поднялся, я попытался разрубить сеть, но вспину толкнули, я сумел каким-то чудом удержаться на ногах, одновременно сзадикто-то прыгнул. Догадавшись поднять голову, я увидел, как с небольшой галереи,опоясывающей помещение со всех сторон, на меня скачут здоровенные мужики, а ещедвое держат наготове другую сеть.

Я заорал, нагнетая боевую ярость, но меня свалили, били ипинали, одновременно укутывая в сеть. Меч выдрали из пальцев, я барахтался,ревел, как разъяренный лев, за что пинали сильнее, а окованные металлом сапогизверски били по ребрам.

Все тело стонало, плакало, выло, хрипело, рыдало. Ячувствовал, что во мне не осталось ни единой целой косточки, все мышцы и всесвязки порваны, все тело — сплошной кровоподтек. Никогда еще меня так неизбивали, так что явно подошло время последней схватки, это самая явнаяпримета, я стиснул челюсти, глотал солоноватую кровь и ждал, когда меня бросятв темницу, там познакомлюсь с таинственным узником, что даст мне ключ,подскажет, как выбраться, останется только ждать, когда по ту сторону железнойдвери послышатся тяжелые шаги, загремят засовы, а в мою темницу проникнет узкийлуч света от дымного факела, что покажется сверкающим лучом боевого лазера.

Сейчас же я лежал вниз лицом, глотая кровь из разбитых губ,руки скручены за спиной, ноги связаны вроде бы настоящей якорной цепью, прикаждом вздохе больно колет под ребрами. Надо мной раздался грубый голос:

— Готов!.. Доложите господину!

Другой голос, помоложе, крикнул:

— Вызовите господина де Жюрминеля!

Я повернул голову, прямо у лица топчутся толстые ноги вгрубых, но добротных сапогах. Этих ног множество, всех не перекусать, да и непрокушу такую толстую кожу, это под силу лишь особой змее, что ухитриласьгрызануть князя Олега через сапог, да еще в пятку, через двойной слой.

Меня ухватили за волосы, под руки, приподняли, поставили наколени. Дверь распахнулась, вошел высокий, хоть уже и немолодой, рыцарь всветлых доспехах. Шлем на сгибе левой руки, длинные золотистые волосы красивопадают на плечи. Испещренное шрамами лицо дышит суровым мужеством, красоты внем нет, но такие лица называют прекрасными, синие глаза смеются, от нихпобежали мелкие морщинки, уголки рта вздернулись в усмешке. Массивный подбородокраздвоен не то шрамом, не то генетикой, высокие скулы кричат обаристократичности, щеки чисто выбриты, хорошо видно, что кожа загрубела отпостоянной встречи с холодным ветром, зноем, вьюгами. Такими выглядятаристократы, сбежавшие от дворцовых интриг и ставшие либо вожаками наемныхотрядов, либо командирами дворцовой стражи у пограничных феодалов.

Рыцарь оглядел меня внимательно.

— Та-а-ак… Хорошо связали? А теперь отыщите его собакуи убейте.

Один из стражников сказал льстиво:

— Повелитель, у него не было собаки.

— Тогда кошку, — сказал он твердо. — Хотя непредставляю кошку, которая пыталась бы спасти хозяина, развязывая ему веревки,но слышал в детстве про кота, что принес узнику ключи… Найдите и убейте!

Стражник низко поклонился:

— И кошки с ним не было.

— Да? — изумился рыцарь. — Ну, неважно.Отыщите тех, кто был с ним: обезьянку, попугая, ворону, даже воробья: хрензнает, что он может сделать своим клювом, — и убейте! А труп сожгите. Мнене надо, чтобы его ручная тварь подползла на последнем издыхании и все жеосвободила хозяина.

Стражники проверили мои путы, пришел кузнец и навесил мне наноги пудовые цепи, а потом еще и гири. Я изогнулся от боли, когда рукизавернули за спину, холодное и тяжелое охватило запястья, а когда рукиотпустили, они повисли под тяжестью железа. В довершение всего явились дваугрюмых плотника с толстыми досками в руках, соединили их штырями на моей шее,так что я не видел даже своих рук. Меня раскачивало от тяжести, отверстие дляшеи оказалось таким тугим, что я едва мог дышать.

Рыцарь наблюдал за мной холодными немигающими глазами. Одиниз придворных громко расхохотался:

— Мой господин, не чересчур ли? Что один человек можетсделать?

Рыцарь перевел на него взгляд. Все затихли. Рыцарьпроговорил отчетливо:

— Вот что!

В его руке блеснуло, в следующее мгновение красиваярасписная ручка кинжала появилась в правом глазу придворного. На затылкероскошные холеные волосы раздвинулись, пропуская окровавленное острие.

Рыцарь проговорил с нажимом:

— Все тела моих противников сжечь, а не бросать умиратьу подножья скалы! Сперва всем отрубить головы, а потом сжечь.

Один из стражников больно ткнул меня в спину:

— На колени, дурак!.. Может быть, хозяин не станет тебяказнить… очень уж люто.

Я остался на ногах, однако двое заломили мне руки с такойсилой, что я вскрикнул от острой боли в суставах и рухнул на колени. Рыцарьостановился в трех шагах, синие глаза с веселым недоумением оглядели меня однимкоротким цепким взглядом.

— Молодец, — сказал он поощрительно. — Тысумел попасть даже в замок… Эй, Осман! Где он? Разыщите Османа. Пусть захватитсвой длинный палаш. Надеюсь, он не разучился рубить головы.

Я вовсю таращил на него глаза, даже не сразу понял, что онсказал стражникам.

— Ты… Ты и есть… Темный Властелин?

Он слегка усмехнулся:

— Я. Но если думаешь, что я буду одеваться в черное,ошибаешься. Я предпочитаю светлые тона и достойный покрой. И бреюсь чисто, а неоставляю козлиную бородку, как ты, конечно же, надеялся увидеть. Верно?

— Верно, — согласился я растерянно. — Но…почему?

— Что почему? Почему нет козлиной бородки? Это когда-товыглядело очень эффектно, напоминало дьявола, а теперь буду больше смахивать навечно брюзжащего интеллигента… А что же ты один? Ах да, королеву отправил домой?

— Пришлось, — ответил я.

— Правильно сделал, — одобрил он. — У меня,знаешь ли, здоровый скептицизм в крови. Если вдруг заявила бы, что восхищенамоей властью и моей внешностью и что с радостью предаст тебя, как думаешь, я ейповерил бы?

Я пробормотал:

— А если в самом деле будет так? Ведь ты и сам не урод,и хозяйство наладил так, что твои крестьяне живут богаче помещиков в другихземлях.

Он сдвинул плечами:

— Такова цена власти. Поневоле всякого подозреваешь,что хочет лишь возвышения, что мечтает урвать, хапнуть, поживиться. Я нанимаювообще только тех, кто работает за деньги. Идейные, знаешь ли, ненадежныйнарод. Сегодня идут за мной, а завтра могут польститься на другие идеи. Анаемники служат тому, кто больше платит. С ними все предсказуемо, надежно,демократично. Надеюсь, ты догадываешься, что это я тебя выдернул в этот мир? Недогадался? Куда тебе, герой с трехручным мечом! Но ты почему-то единственный,кто может помешать мне захватить Вселенную!.. Конечно, шансы помешатькрохотные, но я, как ты заметил, человек очень осторожный и весьмапредусмотрительный. Потому я принял меры, чтобы исключить даже самую крохотнуювозможность помешать моим великим планам.