Теперь осталось мало, кто зовет

крюки крюками, так как грубый звук

мешает доброй славе. Потому

носители прекрасных дарований

крюку сменили имя. Все ведь знают,

что ныне вещи масками скрывают.

К примеру скажем, князь его зовет —

«дар уваженья» иль «признанье чести».

Судья сказал бы: «добровольный дар»,

«смягченья средство», «смазать ручку» иль: «кусочек».

«Положенное» — скажет секретарь,

вихляясь, точно задница собачья[535].

Купчина выражается: «навар»,

ремесленник его зовет «заделом»,

лотошник — «промыслом», вор «дельцем» иль «стряпней»,

«щепоткой» — сыщик, а бандит «компотом»;

солдату — «выкуп» дай, шпиону — «за труды»;

а проститутке подари «гостинец»,

«условленное» просит сводник, «в рукавичку» —

посредник, маклер «гонорара» ждет,

а комиссар потребует «за службу»;

корсар не терпит жизни без «трофея»,

а офицер стремится к «тихому житью».

Но если он не тих, то берегись:

убийство принесет и разрушенье;

клянусь тебе, сильней влечет его на бой

мечта о «тихом житии», чем меч любой!

Знать хочешь дальше? Вот тебе поэт:

бесстыдно дергая и мысли, и слова

из всякой книжки, что имеет под рукой —

Аратро, Авидьо, Мафаро и Назоне[536], —

он называет это «’mmetazione»![537]

НАРДУЧЧО

Клянусь, тебя я понимаю, дорогой.

Ты стал, как погляжу я, парень бравый,

меж четырех старшин в ремеслах[538] старшина,

пронырливый татарин[539], прокурат,

сычуг коровий, плут, кого в субботу

успела матушка на свет родить![540]

А я искал, когда меня научит кто-то,

как счастье удочкой удить!

ЧИККО АНТУОНО

Крючок сначала нужно прикрепить.

И я не знаю человека,

что не имел бы при себе крючка —

из золота, из серебра, из меди,

из дерева — какой кому подстать.

К примеру, некто хочет мир завоевать:

он тянет на себя все царства мира

на золотом крюке, оправленном в алмаз

иль изумруд; а тот проныра,

что дал однажды повод Цицерону

«веррин»[541] соленых заготовить том,

ловил судьбу серебряным крюком.

Вот так и прочие: всяк, кто во что горазд,

как позволяют положение и власть —

все ловлей заняты. Она

различные имеет имена:

«отрезать сальца», «обобрать», «обстричь»,

«карман облегчить», «хапнуть», «отхватить»,

«двор вымести», «очистить ворс»,

«сорвать подметку», «свистнуть», «умыкнуть»,

«будто корова языком слизнуть»,

«приделать ноги», «слямзить», «утянуть»,

«приором стать», «на чембало сыграть»,

«пыль выбить из сумы», «поддеть на крюк»…

НАРДУЧЧО

Хоть много слов, да суть одна, мой друг:

украсть, ограбить, если не убить.

ЧИККО АНТУОНО

Да как ты смеешь это говорить?

Тебе уж сказано, что в наши времена

всему красивые даются имена.

Цель в том, чтоб с тонким мастерством

проворно действовать крюком:

сидишь и удишь, а тебя не видно,

цепляешь — но не чувствуют тебя,

другого схватишь, а тебя не ухватить!

Вот как умеют мастерски удить.

НАРДУЧЧО

Меня такое не манило никогда.

Ведь все на свете утекает как вода:

То, что к тебе неправдою пришло,

не передашь в наследство внукам.

Кто низким средством выбился наверх,

обратно свалится и разобьется,

о чем свидетельствуют павшие дома

и семьи, обнищавшие до дна;

что были и богаты, и горды —

рассеяны, унесены как дым.

Недаром в школе, помню, нас учили:

«Любой зазубрине найдется круг точильный».

ЧИККО АНТУОНО

Да, кучка жалкая с кротовою дырой —

и та прослыть надеется горой.

Коль не воруешь — говорят — не проживешь,

подстелешь мягче, коль чужое оторвешь.