class="p1">Снова обратившись за помощью к Западу, эмир Джабер попросил Вашингтон ускорить регистрацию его нефтяных танкеров как судов под американским флагом. Париж и Лондон немедленно отреагировали и пообещали направить в Персидский залив несколько минных тральщиков. Эта просьба вызвала раздражение американских адмиралов, считавших минную войну подчиненной задачей, которую они передали своим союзникам по НАТО после окончания войны во Вьетнаме. Хотя они согласились отправить шесть оставшихся минных тральщиков в Персидский залив, их переброска в этот район займет несколько недель. Тем временем, они направили военные грузовые самолеты Galaxy, чтобы перевезти восемь вертолетов Sea Stallion, оснащенных сверхчувствительным гидролокационным оборудованием, на свою базу Диего-Гарсия. Затем вертолеты были погружены на десантный корабль-амфибию «Роли», который стоял в доке на базе и должен был вскоре отправиться в Персидский залив.

Начиная с 20 июня Ирак возобновил воздушные атаки на нефтяные суда в Персидском заливе, которые продолжались две недели. Тем не менее, в начале июля Багдад объявил односторонний мораторий на атаки в Персидском заливе, чтобы побудить Иран принять мирный план, предложенный пятью постоянными членами Совета Безопасности 23 июня.

План в основном соответствовал условиям, выдвинутым Саддамом Хусейном пятью месяцами ранее (немедленное прекращение военных действий, отвод вооруженных сил к международно признанным границам, обмен военнопленными), но предусматривал посредничество Генерального секретаря ООН и добавление двух новых пунктов, благоприятных для Ирана: создание беспристрастной организации для расследования обстоятельств начала военных действий и признание права Ирана на получение репараций за нанесенный ущерб. На этот раз Советский Союз и Китай безоговорочно поддержали соглашение и попытались убедить Тегеран принять его.

20 июля 1987 года Совет Безопасности единогласно принял резолюцию № 598, которая полностью включала предложения нового мирного плана и предписывала направить в регион полную группу беспристрастных наблюдателей для контроля за прекращением огня, как только резолюция будет принята обеими воюющими сторонами. В отличие от своей реакции на предыдущие мирные предложения, иранский режим не стал официально отвергать этот план, понимая, что он должен держать открытой дверь для почетного выхода, если его новая стратегия не принесет ожидаемых результатов. Иностранное военно-морское присутствие в Персидском заливе постоянно усиливалось, ограничивая возможности иранского флота для маневра. Рафсанджани понимал, что его жесткая политика теперь грозит привести к военной интервенции Запада против Ирана.

Зная об эскалации напряженности, Советский Союз направил своего посла в ООН Юлия Воронцова к обеим воюющим сторонам, чтобы убедить их принять соглашение о прекращении огня и предотвратить наступление западных кораблей в Персидском заливе. Хотя Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе были искренними реформаторами, они оставались пленниками логики холодной войны, которая продолжала диктовать великим державам их действия на Ближнем Востоке. Иракцы не были восприимчивы к советской инициативе, поскольку были убеждены, что Советы просто ждут подходящего момента, чтобы осуществить смену союзников, которая с каждым днем казалась все более вероятной. Отказавшись от аудиенции у Саддама Хусейна, Юлий Воронцов был вынужден довольствоваться неофициальной встречей с Тариком Азизом.

Раздосадованный, дипломат отправился в Тегеран, где, вопреки его ожиданиям, ему был оказан теплый прием. Новости распространялись быстро – иранцы поняли, что отношения между Москвой и Багдадом разладились, и намеревались воспользоваться этим. Они сообщили Воронцову о своих оговорках в отношении резолюции Совета Безопасности, поскольку не хотели, чтобы казалось, что они уступают совместному давлению западных и арабских канцелярий, но заверили дипломата, что иранские власти хотят развивать более тесные связи с Кремлем.

Кампания «Аль-Анфаль»

В то время как в Персидском заливе нарастала напряженность, в Иракском Курдистане продолжались наземные операции. Ситуация приняла новый оборот весной, после того как иранскому правительству удалось достичь соглашения между Джалялем Талабани (ПСК) и Масудом Барзани, который стал единственным лидером ХДП после смерти его брата Идриса от сердечного приступа в январе 1987 года. Впервые с начала войны курдская оппозиция баасистскому режиму была объединена под иранским руководством.

Она состояла из 30 000 пешмерга с примерно пятьюдесятью танками, сотней легких артиллерийских орудий и 1000 пулеметов. ПСК провел несколько рейдов на города Эрбиль, Сулеймания, Киркук и Мосул (операции «Фатх 4, 5, 6 и 7»), а ХДП участвовала в иранском наступлении Карбала 7, затем преследовала иракские гарнизоны на северной границе Курдистана в районе Равандуза, Хадж Омрана и Захо. ПСК и ХДП также заключили соглашение с Демократической социалистической партией Курдистана Махмуда Отмана, которую поддерживал Дамаск и чьи повстанцы были очень активны на турецко-сирийской границе. Однако эти союзы оставались хрупкими.

Впервые с начала военных действий иракское правительство столкнулось с единым курдским фронтом, что не позволило ему использовать свою обычную тактику натравливания одной фракции на другую. Более тревожным был тот факт, что иракские курды заключили союз с шиитской партией Дава, которая оставалась весьма активной на всей остальной территории страны. Ее члены стали глазами и ушами иракской оппозиции и организовывали кровавые нападения на режим. 9 апреля боевикам удалось напасть на президентский конвой недалеко от Мосула, в самом сердце курдского региона. Саддам Хусейн избежал нападения, но его шофер и десять охранников были убиты.

Эта соломинка и сломала спину верблюда. До этого момента иракский диктатор считал, что можно привлечь на свою сторону курдское население, играя на иракском национализме. Теперь он отказался от этого подхода и начал жестокие репрессии и политику выжженной земли. Он назвал ее «Анфаль» (буквально «добыча»), ссылаясь на восьмую суру Корана, которая разрешает борцам за Бога лишать противников их земли.

Надеясь, что такой подход позволит ему окончательно искоренить курдскую проблему, Хусейн назначил начальника разведки, своего двоюродного брата Али Хасана аль-Маджида, проконсулом провинций Иракского Курдистана, наделив его всеми полномочиями для наказания населения и подавления восстания. Чтобы помочь аль-Маджиду в выполнении его задачи, Саддам передал ему всю полноту власти над 1-м и 5-м армейскими корпусами, дислоцированными в этом районе. Иракские дивизии немедленно установили санитарный кордон между Халабджей, Сулейманией, Киркуком, Эрбилем, Мосулом и Равандузом. Курдам больше не разрешалось жить за пределами санитарного кордона, рядом с границей. Сюда были стянуты огромные подкрепления с других участков фронта; четырнадцать пехотных дивизий выставили патрули для выслеживания пешмерга. Их поддерживали две дивизии Республиканской гвардии и несколько бригад коммандос. Треть иракской армии (250 000 человек) теперь была сосредоточена в Курдистане.

В течение нескольких недель иракское правительство уничтожило сотни деревень, депортировав их жителей в убогие болота на юге страны, между Тигром и Евфратом. Каждый курд, не связанный с иракцами и уличенный в хранении оружия, считался повстанцем и подлежал казни. Перед эвакуацией некоторые деревни подвергались артиллерийским и авиационным бомбардировкам. В крупных городах региона проводились облавы и карательные экспедиции. Политика насильственной арабизации запрещала преподавание курдского языка в школах и подвергала суровому наказанию любого гражданина, говорящего на этом языке.

На каждого иракского солдата, застреленного или убитого в результате террористической атаки, приходилось несколько десятков казненных заложников. Партизаны Джалала Талабани были специально выбраны в качестве мишени и уничтожены в ходе репрессий, в