у них возможности погулять по новому миру и пожрать вкусных людишек. Просто пуффф! — и от твоих пиявок даже пыли не останется, — я прямо посмотрела на ближайшего мужчину.

— Самка лжёт! — зашепелявил призрачный говнюк. — Погибнут лишь носители, как всегда. Вы в безопасности!

— А ты иди, покажи на личном примере! — зарычала уже ломающимся голосом.

— Ну наконец-то! — выдохнула радостно Амалия и рухнула на колени, а я буквально каждой клеткой кожи ощутила присутствие Рамзина.

Ближайших нападающих просто смело, как опавшие листья невидимым ураганом. Точнее уж будет сказать, ураганов было два. Игорь и Антон обрушились озверевшей дикой мощью, настолько быстрой и сокрушительной, что все вокруг по сравнению с ними казались статичными фигурами. И смотреть на них в действии было ужасающе и восхитительно одновременно. Я, широко распахнув глаза, впервые наблюдала, как выглядят Защитники в боевой ипостаси. И это совершенно невозможно было передать привычными человеку образами или сравнениями. Бледный отпечаток чего-то подобного я видела на маминой картине. Но вживую поражало в миллион раз мощнее, выглядя при этом абсолютно естественно и… гармонично? Этот сплав движений и обликов двух мужчин и призрачных, но абсолютно реальных окружающих их монстров… Не поддающееся описанию перетекание одного в другого так, будто, оставаясь отдельными, они все же были единым грозным организмом. Были людьми и древними чудовищами невообразимой силы, в один и тот же момент времени существовали, жили, дышали в двух разных реальностях или даже временных плоскостях. Не было у меня слов, чтобы описать даже самой себе это ощущение одномоментной обычной человечности и при этом космической по своим размерам силы, что излучалась от них, завораживая и пугая первобытным неистовством. Они сливались, смазывались и при этом ослепляли убийственной красотой своей смертоносности. Были самым совершенным из всего, что я только видела или могла бы хоть когда-то вообразить.

34

В считанные секунды весь пляж вокруг нас оказался усеян телами бесчувственных людей. При виде них всеобъемлющая печаль будто омыла меня, словно я могла слышать отзвук боли тех, кому их потеря нанесет удар в самое сердце. Но это ощущение было сдвинуто в сторону резко нахлынувшей волной мощного дискомфорта, будто ударившего меня в спину. Взгляд соскользнул к Амалии, и я поняла, что она неотрывно смотрит куда-то за меня с выражением огромного облегчения на измученном лице. Обернувшись, в полном офигении увидела, как в нашу сторону уверенным шагом движется нечто вроде массовой гламурной тусовки. Десятки шикарно одетых эффектных молодых женщин решительно вышагивали по песку, утопая в нем каблуками, словно здесь проходили съемки Fashion TV на «натуре», а не сражение насмерть. Возглавляли это сюрреалистичное пляжное дефиле Роман и тот самый брат, из которого мы с малышом недавно выжгли паразита. И, похоже, «наконец-то» Амалии относилось именно к этому показу мод от кутюр, а вовсе не к появлению Игоря и Антона. У меня успела промелькнуть мысль о натуральном идиотизме общей картины со стороны. По нарастающему чувству очень специфичного раздражения я уже поняла, что имею неудовольствие наблюдать Дарующих Ордена в полном составе. Вот только за каким чертом Роман притащил их сюда, когда Рамзин с отцом уже справились и всех спасли, я не понимала. Понятно же, что остались мелочи — Рамзин накостыляет оборзевшим и вышедшим из повиновения пиявкам, пнет их под зад (или что там у них) из нашего мира, и настанет всем счастье. И я даже не собиралась упрекать его за нынешнюю ситуацию и вопить: «Я же тебе говорила!». Хрен с ним, все хорошо, что хорошо закончилось. Правда, оставался момент наших взаимоотношений с Орденом… но это все потом. Сейчас я уже вовсю готовилась расслабиться и даже стала мысленно увещевать малыша снизить градус гнева.

А в следующий миг раздался нечеловеческий рёв, и я увидела, как Игорь падает на песок и бьется в жутких конвульсиях, царапая свое горло, как при удушье. Его же дракон замер то ли в замешательстве, то ли совершенно равнодушный к происходящему. Будто страдания Игоря не имели для него особого значения или были чем-то обязательным или вполне ожидаемым, что ли. Антон с его эфемерным зверем так же оставался наблюдателем, и не думая сделать хоть что-то. А вот малыш стал рваться наружу с удесятеренной силой. Гнев вскипел во мне, в нас, желая покарать всех за бездействие. Ярость достигла просто космических масштабов, и я ощущала, что прорыв — это теперь дело считанных мгновений. Судорожно оглянулась вокруг, особенно на лежащих на песке людей. Если они не были еще мертвы, то, когда мы тут зажжем, шансов у них точно не останется.

Амалия снова вцепилась в меня и с силой дернула, переключая на секунду внимание на себя, сжимая кисти так, будто собиралась раздробить мне все кости в них.

— Держись, Яна, — прохрипела она. — Сейчас уже все кончится.

Да какое, к черту, кончится если мой мужчина умирает у меня на глазах от удушья! Я оттолкнула чокнутую женщину и кинулась к Игорю. На подлете на моем пути встал Антон, причем один. Его призрачный монстр посторонился при моем приближении. Даже не понимая, что делаю, я просто отшвырнула его со своего пути и буквально упала на Рамзина, как будто могла закрыть его собой от этой невидимой атаки. Но руки Игоря вдруг сомкнулись на моей шее, а через долю секунды я была выдрана из его хватки Антоном до того, как даже успела хоть что-то понять или почувствовать.

— В сторону, Яна! — рявкнул Глава Ордена на меня. — Дай ему справиться самостоятельно, это только его сражение.

— Ты проиграл, человек двух душ, просто сдайся! Вы все! — фоном сквозь грохочущую кровь в моей голове шипел скрытный призрачный ублюдок. — Вам не выстоять! Вы все обречены! Четверо против сотен! Просто признайте поражение! Обещаю, для большинства больно будет совсем недолго!

При этом орденские братья так и продолжали недвижимо стоять в отдалении с безразличными лицами, будто живая изгородь, за которой все еще успешно прятался главный кукловод.

— А считать ты не умеешь, мразь! — раздался как всегда насмешливо спокойный голос Романа у меня за спиной. — Твои сотни быстро превратятся в ничто! Это ты в меньшинстве!

— Ты привел сражаться толпу самок, глупец? — очевидно, что этого предводителя пиявок слышали теперь все.

— Совершенно верно! — в голосе Романа звучало совершенно необоснованное, на мой взгляд, торжество. Но сейчас мне не было дела до причин его поведения, потому что я не могла отвести глаз от искаженного в жуткой гримасе лица любимого мужчины. Рамзин, как будто продираясь через жуткий ураган,