Так и сейчас, рассадив всех, она принялась за работу. Пуха было мало. Не было сомнений, что понадобится много птиц, но спешить все равно было некуда.

На следующий день Медведь принес еще. После ощипывания часть мяса была пущена на обед, а остальное на тушенку.

На изготовление одного матраса ушло много времени, но результат того стоил. Когда Лена легла на него в первый раз, то едва не заплакала от счастья. И дело было вовсе не в том, что она скучала по комфорту (хотя и это тоже), а в том, что даже в подобном месте, не имея под рукой практически ничего, удалось сделать самую настоящую перину. По мнению Елены Николаевны, это было настоящим достижением.

На этом она не остановилась. Отточив технологию и получив в помощь свободные руки, Лена развернулась во всю ширь.

После перины она вместе с добровольными помощниками соорудила подушки.

О, какое это было блаженство – спать в первый раз не на скрученной шкуре, мягкость которой превосходит разве что камень, а на самой настоящей подушке! Не передать словами, насколько это было прекрасно.

Остальные не понимали, почему Лена была настолько довольна. Сложенные шкуры были им привычны, поэтому мягкие подушки многим казались неудобными.

Глупцы! Они еще просто не распробовали! Елена Николаевна могла лишь бросать на других недовольные взгляды. Что с них взять? Камни – вот их постель! Неудивительно, что непривычная замена вызывает недоумение и неприятие.

Навязываться Лена не стала.

После подушек пришло время одеяла. Технология была крайне простой: два больших куска полотна, пух и нитка с иглой.

В отличие от шкур, ткань, пусть и грубую, можно было легко проткнуть. Толстый крючок не подходил, но на этот случай у Елены быстро нашлось решение.

Однажды Медведь принес с охоты зверя, верхний слой шерсти которого состоял из прочных игл.

Животное напоминало ежа, но было в разы крупнее. Лена не имела представления, как Мише удалось поймать кого-то столь защищенного.

Вот из одной такой иглы Лена и изготовила инструмент для пошива одежды. Соорудить его было просто. Игла была достаточно длинной, оставалось лишь проделать в толстой части ушко. На помощь пришла вторая игла.

Елене Николаевне пришлось собрать все свое терпение и усердие, но в конечном итоге дело было сделано.

Естественно, все получалось грубым (и игла, и нити, и швы), но все равно изделия, выходящие из-под ее руки, были значительно аккуратней того, что делали местные жительницы.

Лена с интересом наблюдала, как дети реагируют на новые занятия, подмечая, кому что нравится. Каждый ребенок имел склонность к тому или иному делу.

Одна из девочек не любила шитье, зато ей очень нравилось наблюдать за приготовлением пищи. Она всегда оказывалась рядом, когда Елена Николаевна приступала к готовке.

Другая девочка любила и то и другое. Третья была ленива и предпочитала наблюдать, как играют мальчики, а не заниматься чем-то полезным.

Мальчишки тоже различались. В большинстве своем они, конечно, больше подражали родителям. А именно – мужской части. Чаще всего пацанов занимало оружие и то, что могло послужить оружием.

Взять хотя бы те же иглы. Заметив, какие они острые, сорванцы моментально прикрутили их к прутикам, соорудив что-то вроде детских копий.

Поначалу мальчишки заинтересовались шитьем, но вскоре их интерес увял. Им не хватало терпения заниматься такой скучной, по их мнению, работой.

Елена Николаевна во время общих занятий старалась говорить со всеми, кто готов был ее слушать. Она рассказывала им сказки, поучительные истории, даже не пытаясь хоть как-то упростить свою речь.

Поначалу детвора едва понимала ее, но детский мозг гибок, даже у этих первобытных людей. Постепенно дети начали учить новые слова, которые потом кое-как соединяли в связные предложения.

Спустя какое-то время Елена стала замечать, что они даже между собой общаются более сложными словесными конструкциями. Это очень и очень радовало.

Медведь, у которого имелись воспоминания Ивейна, новинки в виде перины, подушек и одеяла принял спокойно. Пусть ему было непривычно, но и неприятия он не испытывал, спокойно устраиваясь каждую ночь рядом с женой.

Однажды, лежа вечером в постели, Лена задумчиво смотрела на темный свод пещеры. Она многое уже сделала, но этого было недостаточно. Пусть их с Медведем пещера и выглядела сейчас значительно уютней, чем то, где привыкли жить местные жители, но для самой Елены подобное окружение казалось совсем диким.

Взять хотя бы стены. Сейчас, когда все полки с едой были перенесены в другую пещеру, стены казались пустыми и холодными. Да, Елена не мерзла, но это не означало, что ей нравились неровные каменные стены.

Можно было повесить на них шкуры, но даже с ними поверхность выглядела бы грубо. Она привыкла к чему-то более ровному.

Полы тоже удручали. Утоптанные, кое-где прикрытые сделанными ею грубыми циновками, но даже так они выглядели первобытно.

Вся эта пещера не походила на нормальный дом.

Лена хотела ровные стены и пол. Она буквально мечтала об удобной кухне с печкой, столом, шкафами и полками. От спальни, отделенной от обеденной зоны, она тоже не отказалась бы. И кладовая хорошая нужна. В ней можно устроить холодильники и сделать ровные полки из нормальных, струганых досок, а не из палок, как сейчас.

Лена вздохнула. Человек такое существо, которому все мало. Вроде хорошо живут, все есть, даже еда стала в несколько раз разнообразней и сытней, а она опять недовольна.

– О чем думаешь? – спросил Медведь, поворачиваясь к ней. Елена бросила на него взгляд и снова вздохнула. Сначала хотелось отмахнуться, сказать, что все в порядке, просто хандра напала, но потом она решила рассказать.

Слушая жену, Медведь время от времени кивал. Самому ему было удобно и привычно жить в пещере. Особенно сейчас, когда он не ощущал холода.

Его «я», принадлежащее изначальному Медведю, не понимало, почему Лене некомфортно и зачем что-то менять. По его мнению, их дом был вершиной того, что мог желать человек.

А вот часть, обладающая воспоминаниями человека с другой планеты, была полностью согласна с женой.

Пещера – это, конечно, хорошо, но недостаточно. Естественно, если не будет никаких альтернатив, то вполне можно всю жизнь прожить и так. Но когда имеется возможность улучшить жилищные условия, Медведь готов сделать это без колебаний.

Он прекрасно помнил, какие дома были в другом мире. Как там все было устроено. И ему нравилось подобное. В свете этих знаний даже самая благоустроенная местная пещера казалась чем-то совсем отсталым.

Ранее Медведь старался не обращать внимания на эту свою часть. В конце концов, это его жизнь, и она не имеет никакого отношения к Ивейну. Но сейчас, когда Лена заговорила о своих мечтах и желаниях, долго подавляемая часть воспряла духом.