Несмотря на свое положение и значительную поддержку, Кацура в конце концов был вынужден начать считаться с растущим влиянием Сэйюкай. Это привело его к созданию второй основной политической партии Японии. В ответ на ту поддержку, которую Сэйюкай оказала кабинету во время войны с Россией, Кацура настаивает на назначении своим преемником на посту премьер-министра Сайондзи. В дальнейшем, до 1913 г., эти двое поочередно занимали должность главы кабинета. Наконец, Кацура отказался делиться властью с Сайондзи. В феврале 1913 г., в третий раз занимая пост премьер-министра, бывший генерал объявил о создании собственной политической партии. Практически немедленно под его знамена встали многие сторонники ряда небольших партий, также расстроенные успехами Сэйюкай. Хотя 20 февраля 1913 г. Кацура сложил с себя премьерские полномочия, а через несколько месяцев после этого умер от рака, его партия, Риккэн Досикай (переименованная в 1916 г. в Кэнсэйкай, а в 1927 г. — в Риккэн Минсэйто), оказалась весьма удачным предприятием.

Появление двух основных партий обеспечило возможность реализации в Японии идеи партийного правительства. Рисовые бунты 1918 г. способствовали созданию механизма чередования партийных кабинетов. Между 1914 и 1919 гг. инфляция военного времени увеличивала розничные цены на большинство потребительских товаров, в то время как доходы многих семей низкого и даже среднего достатка росли значительно медленнее. Когда повышение цен на рис приняло в 1918 г. взрывной характер, увеличившись в некоторых городах только за июль на 60 %, возмущенные потребители решили взять контроль над ситуацией в свои руки. Мятеж начался 23 июля. В этот день женщины в небольшом рыбацком поселке в префектуре Тояма выступили с протестом против цен на рис местного производства. Подобно огню пожара, волнения перекинулись в Осаку, Кобэ, Нагою и другие промышленные центры западной Японии. В целом, к середине сентября, когда волнения закончились, в них приняли участие жители почти пятисот городов и деревень. Казалось, что повсюду разгневанные жители слушали ораторов, присоединялись к маршам и сидячим забастовкам, заставляя торговцев продавать рис по пониженной, «справедливой» цене. Кроме этих мирных акций на улицах городов подчас разворачивались настоящие сражения между протестующими и полицейскими и армейскими подразделениями. Лето 1918 г. продемонстрировало самые крупные акции протеста в новой истории Японии, когда на улицу вышло более миллиона человек.

Хотя масштабы протестов 1918 г. носили беспрецедентный характер, толпа уже давно играла свою роль в истории Японии. На заре Нового времени крестьяне и простые горожане писали петиции, собирались перед конторами чиновников даймё и время от времени устраивали бунты, вызванные высокими ценами на рис и политикой правительства. Конституция 1889 г. изменила политическую культуру Японии, гарантировав народу участие в процессе управления государством. Однако это касалось лишь мужчин, достигших двадцатипятилетнего возраста и плативших прямые налоги в сумме не менее 15 йен. Соответственно, только 450 000 человек, что составляло 1,1 % от всего населения, могли в 1890 г. принять участие в голосовании. В 1902 г. налоговый ценз был снижен до 10 йен, благодаря чему на парламентских выборах 1917 г. смогли проголосовать 1,5 миллиона человек, или 2,5 % населения. Люди, лишенные права голоса, на протяжении периодов Мэйдзи и Тайсо принимали участие в многочисленных акциях. В 1897 г. они прошли маршем от Асио до Токио, а в 1905 г. собрались в парке Хибийя. Они это делали как для того, чтобы выразить свое несогласие с политикой правительства, так и для того, чтобы их голоса были услышаны и учтены при определении будущего и их региона, и всей нации в целом.

Летом 1918 г. народные массы также выступили в защиту своих интересов. На одном из флангов акций протеста находились потребители, которые требовали от местных чиновников и от кабинета премьер-министра Тэраучи Масатакэ снижения цен на рис, использования правительственных резервов из зернохранилищ, увеличения ввоза из колоний — короче говоря, всего, что было необходимо для уменьшения стоимости зерна и других основных потребительских товаров. Но, помимо того, демонстранты призывали изменить руководство и расширить их права. «Мы — тоже граждане», — заявил один из демонстрантов в Нагойя, а затем, возложив ответственность за волну выступлений на «никчемный нынешний кабинет», он заключил, что «нынешнее правительство должно быть отправлено в отставку»{203}. Ему вторил другой житель Нагойя: «Взлетевшие цены на рис — это преступление, подготовленное кабинетом Тэраучи. И в этом заключается причина того, что мы должны действовать как можно быстрее, чтобы избавиться от правительства, не считающегося с желаниями людей». Подобные призывы основывались на древнем представлении о том, что главной заботой руководства является благосостояние народа. Поэтому мнение народных масс должно учитываться в процессе принятия решений. «Как насчет всеобщего избирательного права? — вопрошала одна из газет, освещавших события лета 1918 г. — Это, конечно, то, чего желают народные сердца. Попросту говоря, нынешние выступления вызваны «непропорциональным разделением власти и богатства». «Справедливое распределение» — вот чего ожидает публика».

Действия протестующих вызвали смешанную реакцию со стороны кабинета. Как в 1884 г. в Чичибу и в 1905 г. в Хибийя, олигархическое правительство прибегло к жестким мерам. В помощь местным полицейским силам премьер-министр Тэраучи, бывший генерал и протеже Ямагата Аритомо, направил армейские и флотские подразделения. Всего летом 1918 г. в подавлении волнений, происходивших в 120 районах 28 префектур, приняли участие почти 100 000 солдат и матросов. Обычно простое присутствие вооруженной пехоты заставляло бунтовщиков прятаться за уличными баррикадами. Однако когда солдаты или матросы чувствовали опасность, они могли повернуть свои ружья и пулеметы против протестующих, которые были вооружены только камнями, комьями земли и бамбуковыми мечами. В стычках не погиб ни один военнослужащий, но ко времени завершения волнений в сентябре 1918 г., 30 гражданских лиц были убиты, число раненых было во много раз большим. По всей Японии полицейские бросали диссидентов за решетку, суды работали по принципу конвейера. В одном из токийских судов только за один вечер было рассмотрено 50 дел. К концу года были завершены почти все судебные процессы. В целом более 5000 человек были признаны виновными в различных преступлениях и получили свои приговоры. Большинство было отправлено в тюрьмы, некоторые — пожизненно. Даже такие незначительные проступки, как приобретение риса, после того как демонстранты заставляли торговцев снизить на него цену, карались высокими штрафами или тюремным заключением, в зависимости от настроения судей.

С другой стороны, японское руководство прислушалось к многим требованиям, выдвигаемым людьми на улицах. В середине августа правительство объявило, что император Тайсо, заботясь о благосостоянии своих подданных, лично передал 3 миллиона йен в специально созданный национальный фонд помощи. Кабинет добавил к этой сумме еще 10 миллионов. К концу месяца две дзайбацу, «Мицубиси» и «Мицуи», перечислили еще по миллиону йен, доведя общую сумму фондадо 15 миллионов.