– Когда?

Она начала было говорить ему то, о чем они условились сАндре, но передумала. Антуану можно сказать правду. Ведь это он был с нейрядом, когда она, работая на виноградниках, потеряла сознание. Он ведь не дураки вполне способен сам высчитать срок. Они с Андре не хотели, чтобы об этомзнали остальные.

– В октябре, – улыбнулась она, – но официально – на двамесяца позже.

Он усмехнулся, оценив ее искренность.

– Я тоже так думал, но не хотел задавать лишних вопросов.– В душе Антуан знал, что отец женился бы на ней в любом случае. – Джон знает?

– Еще нет. Мы скажем ему через месяц, когда поедем навосток.

– Могу вам сказать: папа счастлив. Когда вы вернулисьиз Сан-Франциско за несколько дней до свадьбы, он был горд, как мальчишка. – Онне спрашивал Сабрину о том, что случилось в городе, но знал, что всеизменилось, и изменилось к лучшему.

Словно они наконец узнали, как много значат друг для друга.И он завидовал им. Как бы ему хотелось найти женщину, которую он полюбил бы также, как отец Сабрину! Но он слишком хорошо знал, что до этого еще далеко.Девушка, с которой он встречался, была веселой, и он заботился о ней. Она неотличалась умом и никогда не смеялась над тем же, над чем и он, а Антуану этоказалось очень важным... Он снова посмотрел на Сабрину.

– Я рад за вас обоих, – сказал он и с улыбкой добавил:– Надеюсь, это будет девочка.

– И я тоже, – шепнула Сабрина, пока они шли по тропинкек дому.

Ее беременность становилась заметной, особенно в брюках,которые Сабрина носила дома. Их новый дом должны были закончить через двамесяца. Ей хотелось переехать туда еще до рождения ребенка, но рожать онапоедет в Сан-Франциско – на этом настаивал Андре. Он хотел, чтобы ей былобеспечен наилучший уход. Но пока беременность ее совершенно не беспокоила, идаже поездку на восток она перенесла на удивление легко. Когда они увиделись сДжоном, атмосфера была натянутая. На мать он смотрел враждебно, а Андре вообщеигнорировал.

– Наверное, тебя обрадовали мои новости?

– Какие новости? – озадаченно посмотрела на негоСабрина.

– Я писал тебе на прошлой неделе.

– Я ничего не получала. Должно быть, письмо пришло,когда мы уже уехали.

Сабрина застыла на месте, увидев в его глазах слезы.

– Неделю назад бабушку сбил автобус. Она умерла наместе... Сабрина не сразу поняла, что речь идет о Камилле. Когда до нее дошло,она уставилась на сына, пораженная его искренним горем. Сама она ничего нечувствовала.

– Мне жаль слышать это, Джон.

– Ничего тебе не жаль. Ты ненавидела ее. – Он говорилтак, будто снова стал ребенком.

Сидя на подоконнике комнаты Джона, Андре наблюдал запасынком. Сабрина сидела на кровати. Она явно расцвела, прибавила в весе и немогла больше носить старые платья. Пришлось купить новые, свободного покроя.Именно такое было на ней сейчас – шелковое голубое платье под цвет ее глаз.Андре казалось, что Сабрина выглядит намного лучше, чем раньше.

– Нет, Джон. Как я могла ее ненавидеть? Я ее почти незнала. Но ее поведение мне не слишком нравилось. Согласись, она вела себя неслишком порядочно: пыталась выгнать меня из собственного дома после того, какбросила меня ребенком и сорок шесть лет не интересовалась, жива ли я.

Джон пожал плечами: отрицать это было трудно. И тут он судивлением посмотрел на мать.

– Ты очень растолстела. Наверное, замужество пошло тебена пользу. – Замечание было довольно бестактным, но Сабрина только рассмеялась.

– Да, ты прав, но поправилась я вовсе не поэтому.

Рано или поздно ей все равно придется сказать ему об этом.Более подходящего момента, пожалуй, не будет. По крайней мере так она думала.

– Я знаю, что ты удивишься... По правде говоря, мы тожебыли удивлены, когда узнали об этом. – Она перевела дыхание. – Джон, кРождеству у нас родится ребенок.

– У тебя... что? – Джон посмотрел на них и вскочил состула. – Не может быть! – Он был в ужасе.

– У меня будет ребенок, – спокойно повторила Сабрина.Она продолжала сидеть на кровати, поглядывая то на Андре, то на сына. – Да,поначалу это немного шокирует, но...

– Вы что, одурели? Боже... Да меня же засмеет весьгород! Тебе пятьдесят лет, и одному Богу известно, сколько ему...

Да, он с ними не церемонился. Сабрине стало смешно. Онпришел в такую ярость, словно снова стал маленьким мальчиком. Как отличалосьего поведение от реакции Антуана, который сразу побежал в магазин и купилплюшевого медвежонка.

– Не забудьте сказать ей, что это от меня! – Антуан былуверен, что родится девочка, но Джону было на это наплевать.

Он в гневе метался по комнате.

– Знаешь, старина, такое случается, – пытался успокоитьпасынка Андре.

Ему было неприятно видеть, как юноша ведет себя с матерью,но это его ничуть не удивляло. Джон был инфантилен и безмерно избалован.Складывалось впечатление, что он всегда держит камень за пазухой.

– В конце концов ты к этому привыкнешь, как мы. И какАнтуан. А он ведь старше тебя. На целых четыре года.

– Да что он, черт побери, понимает? Он разбираетсятолько в своем винограде. Поймите, ради Бога, что я мужчина!

Андре поднялся на ноги. Ему стоило большого труда сдержатьсебя.

– И мой сын тоже. Он приходится тебе сводным братом, ия попросил бы тебя говорить о нем с уважением, Джонатан!

Они смерили друг друга взглядом, и Джон отступил. Он не былглуп и понимал, что Андре слов на ветер не бросает. Затем он посмотрел наСабрину и намекнул, что им пора уходить: у него есть планы на вечер. Завтра онивстретятся на церемонии, потом пообедают с ним и его другом, а послезавтра всевместе поедут в Нью-Йорк. Через три дня Джон отправится в плавание на«Нормандии». Все-таки он сумел самостоятельно найти деньги на столь дорогоепутешествие... На Сабрину это произвело впечатление. А они с Андре заодноповидаются с Амелией.

– До завтра, Джон. – Сабрина хотела поцеловать сына вщеку, но тот демонстративно повернулся к ним спиной. – Жаль, что он принял всетак близко к сердцу, – сказала она Андре, когда они на такси возвращались вотель.

– А ты ждала чего-то другого? Он еще слишком молод. –Андре похлопал ее по руке. – Четыре года в этом возрасте очень большая разница.Антуан уже мужчина, а Джон еще ребенок. Может быть, он чувствует угрозу своемунаследству?.. Дом... Земли в Напе...

Это не приходило ей в голову... Интересно, подумал ли обэтом Джон?

– Может быть, ты и прав, – кивнула она. – Но подуматьтолько, что случилось с Камиллой!