– Держите меня! – рявкнул Буко фон Кроссиг. –Держите меня, курва, не-то я его пришибу! Нет, вы слышали? Он потерял след! Егоколектор интересовать перестал! Его, курва, перестала интересовать тысячагривен! Наша тысяча гривен!

– Какая там тысяча, – не подумав, бросилРейневан. – Не было там никакой тысячи. А было… всего-то… пятьсот…

Тут же, сразу, он понял, какую сморозил глупость.

Буко фон Кроссиг так быстро выхватил меч, что скрежет клинкав ножнах, казалось, еще звучал, еще висел в воздухе, когда острие коснулосьРейневанова горла. Шарлей успел сделать только полшага, как тоже наткнулсягрудью на мгновенно выхваченные клинки Вейраха и Трескова. Оружие остальныхзашаховало и остановило Самсона. Куда девались, словно сдутые ветром, признакифамильярной доброжелательности. Злые, прищуренные, жесткие глаза раубриттеровне оставляли сомнений в том, что они оружием воспользуются. И сделают это,ничуть не задумавшись.

Сидящий на пне седовласый маг вздохнул и покрутил головой.Однако мина у него была безразличная.

– Губертик, – бросил Буко фон Кроссиг одному изоруженосцев, – возьми ремень, сделай петлю и накинь на тот вон сук. Нешевелись, Хагенау.

– Не шевелись, Шарлей, – словно эхо повторил деТресков. Мечи остальных сильнее уперлись в грудь и шею Самсона.

– Итак. – Буко, не отводя оружия от горлаРейневана, приблизился. Глянул ему в лицо. – Итак, на возу колекторанаходится не тысяча, а пятьсот гривен. Ты это знаешь. А значит, знаешь, куда онпоехал. У тебя, парень, простой выбор: либо ты знаешь, либо висишь.

Раубриттеры спешили, навязывали быстрый темп. Не жалелилошадей. Если только позволяла местность, гнали галопом. Гнали что было сил.

Вейрах и Рымбаба, кажется, знали район, вели по короткомупути.

Пришлось двигаться медленнее, так как дорога вела по сильноподмокшему мшанику в долине речки Будзувки, левого притока Нисы Клодской.Только тогда Шарлею, Самсону и Рейневану выпала оказия перекинуться несколькимисловами.

– Без глупостей, – тихо предупредил Шарлей. –И не вздумайте сбежать. У тех двоих, что едут за нами, самострелы, и они неспускают с нас глаз. Лучше послушно ехать за ними…

– И принять, – язвительно докончилРейневан, – участие в бандитском нападении? Да, Шарлей, далеко же завеломеня знакомство с тобой. Я стал разбойником.

– Напоминаю, – вставил Самсон, – что мыделали это ради тебя. Спасая твою жизнь.

– Каноник Беесс, – добавил Шарлей, – приказалмне защищать тебя и оберегать…

– И сделать нарушителем закона?

– Именно из-за тебя, – резко ответилдемерит, – мы оказались на Счиборовой Порубке, именно ты выдал Кроссигуместо остановки сборщика. Причем выдал очень быстро. Ему даже не пришлось долготебя трясти. Надо было держаться тверже, мужественно молчать. Теперь ты был бывполне приличным висельником с чистой совестью. Сдается мне, ты бы лучшечувствовал себя в такой роли.

– Преступление – всегда пре…

Шарлей вздохнул, махнул рукой. Подогнал коня.

Над мшаником поднимался туман. Трясина прогибалась, чавкалапод копытами. Квакали лягушки, трубили выпи, покрякивали дикие гуси. Беспокойношумели и со шлепком поднимались на крыло утки и селезни. Что-то большое,вероятно, лось, продиралось в окружающем лесу.

– То, что сделал Шарлей, – сказал Самсон, –он сделал ради тебя. Ты оскорбляешь его своим поведением.

– Преступление… – откашлялся Рейневан, –всегда остается преступлением. Оправдать его не может ничто.

– Правда?

– Ничто. Нельзя…

– Знаешь что, Рейневан? – Самсон впервые проявилчто-то вроде нетерпения. – Начинай играть в шахматы. Это тебе будет большепо душе. Тут черные, там белые, а все поля квадратные.

– Кто сказал, что в Стольце меня собирались прикончить?Кто это сказал?

– Ты удивишься. Юная дама в маске, плотно закутанная вплащ. Пришла к нам ночью на постоялый двор. В сопровождении вооруженных слуг.Ты удивлен?

– Нет.

Самсон не стал выспрашивать.

На Счиборовой Порубке не было никого. Ни живой души. Этобыло видно ясно и издалека. Раубриттеры сразу же отказались от намеченногозаранее скрытного подхода, влетели на поляну с ходу, галопом, с грохотом,топотом и криками, которые всполошили лишь ворон, пиршествовавших вокругобложенного камнями потухшего костра.

Отряд разъехался, шаря меж шалашей. Буко фон Кроссингразвернулся в седле и вперил в Рейневана грозный взгляд.

– Оставь, – упредил его Ноткер фон Вейрах. –Он не врал. Видно же, что здесь кто-то останавливался надолго.

– Здесь была телега, – подъехал Тассило деТресков. – Вот следы колес.

– Трава изрыта подковами, – доложил ПашкоРымбаба. – Много коней было!

– Пепел в кострище еще теплый, – сообщил Губертик,оруженосец Буко, мужчина вопреки уменьшительному имени в солидных годах. –Кругом бараньи кости и куски репы.

– Опоздали, – угрюмо подвел итог Вольдан изОсин. – Колектор тут останавливался. И уехал. Поздно мы прибыли.

– Конечно, – буркнул фон Кроссиг, – еслипарень нас не обманул. А он мне не нравится, этот Хагенау. А? Кто за вами ночьюгнался? Кто напустил нетопырей? Кто…

– Перестань, Буко, – снова прервал фонВейрах. – Ты отклоняешься от темы. Давайте, comitiva, объезжайте поляну,ищите следы. Надо знать, что делать дальше.

Раубриттеры снова разъехались, часть спешилась и разбреласьпо шалашам… К «поисковикам», к некоторому удивлению Рейневана, присоединилсяШарлей. Беловолосый же маг, не обращая внимания на суматоху, раскинул кожух,уселся на него, достал из вьюков хлеб, стружки сушеного мяса и баклажку.

– А вы, господин Гуон, не сочтете ли нужным помочь нам?

Маг отхлебнул из баклажки, откусил хлеба.

– Не сочту.

Вейрах фыркнул, Буко выругался под нос. Подъехал Вольдан изОсин.

– Трудно что-нибудь понять по здешним следам, –опередил он вопрос. – Одно ясно – лошадей было множество.

– Это я уже слышал. – Буко снова измерил Рейневаназлым взглядом. – Но подробности узнать хотелось бы. Так сколько же было сколектором народу? И кто? Я с тобой разговариваю, Хагенау.