И бесы меня побери, как же в этот миг зачесался нос! Просто до боли и ужаса. Попытки скорчить рожу ни к чему не привели. Попытался почесаться о рукав, но в этот миг почуявшая слабину упыриха рванулась так, что я едва устоял на ногах – и то потому, что навалился на мэтра Визара.

- Груви? Что за…

- Нос, - прогнусил я.

- Что?

- Нос! – громче выкрикнул я и…

Да-да, чихнул.

От меня шарахнулись все, в том числе и упыриха, чью шлейку я случайно выпустил. Тварь длинными скачками понеслась туда, где горели костры и темные фигуры сомкнули кольцо вокруг одной, невысокой, худощавой…

- Взять его! – гаркнул я, понимая, что надо что-то делать. – Вперед! В атаку!

Расстояние было слишком велико – не менее полусотни саженей. Преодолеть его по открытому пространству, да по снегу, незамеченными невозможно, но мы слаженно рванули вперед. В утреннее серое небо взвился большой «феникс», выпущенный Вагнером, озарил пустырь и рассыпался сотней искр. Большая их часть попала туда, где стояли люди, послышались крики боли – оказывается, эти искры способны не только освещать, но и обжигать. Тут же вперед и вверх, расходясь волнами, ударила темная вуаль. Ее так и зовут – Темная Вуаль, и я до этого только читал об этом приеме. Вот уж не ожидал, что мэтр Визар владеет этим заклинанием. Но, впрочем, на то он и черный маг.

Всех, кто попал под ее действие, парализовало. Одни остались стоять столбами, другие, попробовавшие контратаковать – Черная Вуаль не действует мгновенно! – попадали, как кегли, хрипя и задыхаясь. Чем больше они боролись, тем сильнее стягивалась Черная Вуаль вокруг их тел.

От костров на нас обрушилась невидимая волна. Взмыла белесая пелена снега, лишая обзора и обжигая глаза и ноздри. Как раз в эту минуту на меня опять напал непреодолимый чих, и, может быть, поэтому я внезапно обнаружил, что остался практически один.

Несколько парней сцепились с боевым магом и его подмастерьями. Мэтр Йоганн упал на колени, пораженный снежной пеленой, и над ним хлопотал наш целитель, пытаясь заново заучить того дышать. Мэтр Визар и Рихард Вагнер, плечом к плечу, отбивали неумелые, но многочисленные атаки нескольких студентов. Те трусили, ошибались, волновались, но держались. Не было Торвальда. Ах, нет, вот он. Рыча от ярости, он бился в руках двух парней постарше, которые скрутили студента умело и быстро, подтаскивая к кострам.

Между ними стоял наш ректор, и я поразился его силе. Он действительно был высочайшим магом иллюзий, поскольку столько времени скрывать свою силу – на это нужен немалый талант. Вот и сейчас. Одно движение руки – и все кончилось. Упыриха, которую я собирался на него натравить, преданной собакой скорчилась у его ног, и старец ласково щекотал ее за ухом.

- Хорошая девочка, - проворковал он совсем как только что я. – Немного тебя жаль, но…

Я так и не понял, откуда он достал нож. Заметил лишь, как блеснули руны на лезвии, когда он коротко, без замаха, вонзил его в затылок твари. Та рухнула в снег. От раны повалил черный дым, плоть начала разлагаться на глазах.

- А вот ты, - не меняя интонации, обратился ректор к Торвальду, - был плохим мальчиком. Очень плохим. А плохих наказывают. Не так ли, дети мои?

Ответом ему был нестройный хор голосов.

- Смотря, кто тут плохой, - прохрипел Торвальд, задыхаясь от ярости. - Измор…вы его убили!

- Не убили, а принесли в жертву. В добровольную жертву. Поскольку после смерти его душа обрела невиданное могущество, - ректор все еще улыбался. – Хочешь в этом убедиться? Спроси у него сам.

Он повел рукой, и я, проследив за его жестом, заметил, что возле второго костра стоит тень.

Душа Измора Претич-Дунайского. Так вот почему ее никто не мог обнаружить! Вот почему убийство было так странно обставлено!

{- Это правда, -} прошелестел бесплотный голос. –{ Я не мог тебе этого рассказать, Торвальд, боялся, что ты станешь меня отговаривать… Ты ведь такой благородный… }

И я понял, что сейчас мой выход. Высморкался в два пальца, стряхнув ладонь в снег, и шагнул вперед.

- Это как же, твою мать, понимать-то? – в голосе прорвались сварливые интонации старого деда. – Мы тебя там с ног сбились, по всему иному миру ищем, сама Смерть, как последняя про… кхм… как девчонка какая-нибудь, всю Бездну ради него прочесала, а он тут ошивается? А ну, марш на место!

Я двинулся прямо на душу Измора, на ходу начиная раскручивать тонкую невидимую нить, на которую обычно ловят заблудшие души.

Мне попытались заступить дорогу. Я смел двоих студентов, глазом не моргнув. Вошел в круг, чувствуя, как под ногами плавится снег.

- Р-распустились… пороть вас некому. И это студенты. Это сборище сопляков и истеричек! Всем незачет по пентаграммостроению! Кто так строит? Кто вас так пентаграмм чертить учил? Руки ему поотрубать и с ногами местами поменять! Почему площадка не огорожена? – это я уже заорал в лицо незнакомому магу, угадав, что он может быть мастером Горбжещем. - Где защитные руны? Где солярные знаки? Где жертвенная кровь, наконец?

- Все есть. А кровь… сейчас будет кровь!

Двое парней повалили Торвальда на землю, но мгновением раньше я вскинул руку, растопыривая пальцы, и мастер Горбжещ захрипел, хватаясь за сердце. Лицо его побагровело, глаза налились кровью, и он рухнул на колени. Постоял так немного, а потом мешком завалился набок и перестал дышать.

- Что… что э-это? Вы кто?

Страх лишил ректора половины его величия, и я усмехнулся, не спеша разжимать судорожно сжатый кулак, чувствуя, как трепещет в нем еще теплая птица-душа.

- Это? Стыдно знать, - краем глаза я заметил, что студенты, атаковавшие Вагнера и мэтра Визара, выдохлись, значит, эти двое вот-вот ко мне присоединятся. - Ну, да ведь вы не некромант и никогда не были Супругом Смерти. Разве вы не знали, что в крайнем случае Супруг Смерти может заменить собой Смерть и стать ею?

Молясь, чтобы у меня все получилось, выбросил в его сторону вторую руку. Нашарил болевую точку в ауре, надавил…

И не отпускал до самого конца.

Рассказывать осталось недолго. «Феникс» Рихарда Вагнера привлек внимание жителей окраины, и