— Хорошо, если так. Зато ты знаешь, как утихомирить боль. Дай Бог, чтобы не пригодилось. — И вновь оглянулся.

— Ты ошибся.

Малика не успела договорить, как раздался стук. Дверь отворилась, и в комнату вошла Галисия — пунцовая как мак, взъерошенная как воробей.

Иштар поднялся, склонил голову:

— Маркиза Каналь.

Галисия натянуто улыбнулась и села в кресло. Иштар занял своё место.

— Я не ожидала вновь увидеть вас, — проговорила маркиза, глядя на Малику, но однозначно обращаясь к Иштару.

— Зато у меня появилась возможность исправить свою ошибку, — ответил он и вдруг перешёл на «вы». — Я не хочу, чтобы вы думали о Ракшаде как об ужасной стране.

Галисия недовольно повела плечиком и уставилась в окно.

— Что вы знаете о Ракшаде? — спросил Иштар.

— Достаточно, чтобы невзлюбить.

— И всё же.

Галисия направила на него холодный взгляд:

— Большая страна, жестокий правитель, варварские законы.

— Ракшада занимает половину материка. Она чуть меньше Тезара, но скоро вся Лунная Твердь станет Ракшадой, — проговорил Иштар. — Воздух насыщен ароматами благовоний настолько утончённых, что в сравнении с ними запах самых лучших духов кажется крикливым и крепким. Воздух Ракшады очищает тела и мысли. Солнце настолько жаркое и жгучее, что дети рождаются с тёмной кожей. Солнце Ракшады наполняет людей страстью и силой. Луна настолько огромная, что цепляется краем за шпили храмов. Луна Ракшады привносит в думы спокойствие.

Лицо Иштара светилось одухотворением. Глаза Галисии расширились, длинные ресницы затрепетали.

— А люди? Они счастливы? — спросила маркиза.

— Каждый счастлив настолько, насколько хочет быть счастливым.

— И женщины?

— У них я не спрашивал. Но хочу спросить у вас. Вы счастливы? Вы ходите без накидки, говорите с мужчинами и сидите в их присутствии. Можете смеяться или злиться. Вы можете всё. Вы счастливы?

Галисия потупилась:

— Не знаю.

— Если вы сядете на престол рядом с Адэром, вы будете счастливы?

— Наверное, — немного подумав, сказала Галисия.

— А он?

Маркиза наигранно рассмеялась:

— Спросите у него.

— Спрошу.

Галисия вмиг стала серьёзной:

— Спросите?

— Обязательно спрошу.

— А мне потом скажете?

— Если вы захотите со мной переписываться.

— Переписываться? — Галисия украдкой посмотрела на Малику. — Зачем нужны письма? Мы можем встретиться завтра. Здесь.

Иштар кивнул:

— Можем. Только есть маленькая загвоздка. Я заключённый, и пойти к правителю в гости не могу. Могу только ждать, когда он придёт ко мне. Если вас не устраивают письма… — Развёл руками и умолк.

— Но… как это будет происходить?

— А мы попросим её. — Иштар положил руку Малике на колено. — Ты поможешь нам обменяться парочкой безобидных писем?

Малика растерялась. Она видела хитрые огоньки в карих глазах ракшада и неловкость во взгляде Галисии.

— Вы хотите переписывать с Иштаром, маркиза?

— Почему бы и нет? — Галисия покраснела ещё сильнее. — Это всего лишь письма. Но если для вас это будет затруднительно, Малика…

Иштар сжал её колено:

— Для тебя будет затруднительно?

Малика пожала плечами:

— Наверное, нет.

— Вот и отлично, — сказал Иштар и повёл беседу с Галисией.

Малика пыталась слушать их разговор, а в голове метался вопрос: что же задумал Иштар? Ранее надменный и ко всем равнодушный он в один миг предстал перед ней галантным кавалером с таинственным волнующим взором. Подсознательно Малика чувствовала в его фразах глубоко спрятанную насмешку над Галисией, но как ни силилась, уличить Иштара в неискренности не могла. Его слова наполняли высокий стакан беседы безупречно прозрачной водой и стекали по стенкам тонкими струйками в подготовленную для посева почву.

Когда Галисия ушла, Малика спросила:

— Что ты задумал?

— Ничего плохого. — Иштар принял непринуждённую позу. — Утром ко мне приходил Адэр. Он интересовался навигационной картой. Думаю, он куда-то собрался. Не сегодня-завтра Галисия покинет замок.

— Очень жаль. Мне понравилось за вами наблюдать.

— У тебя есть ручка и бумага?

Малика указала на ящик стола. Пока Иштар что-то задумчиво выводил на листе, считала учащённые удары сердца.

— Напиши на нём своей рукой «Галисии».

Малика посмотрела на чистый конверт:

— Что это?

— Мое первое письмо.

— Иштар!

— Ты обещала.

Едва Малика успела написать имя на конверте, как на пороге возник Адэр. Придерживая Парня за ошейник, жестом указал Иштару на дверь. Когда Луга вышел вслед за ракшадом, Адэр промолвил:

— Завтра утром гости покидают замок. Мы с тобой уезжаем через неделю.

— Могу я узнать — куда?

— Я созываю в Ларжетае Совет и собираю пресс-конференцию для журналистов.

Малика запахнула на груди платок — её снова начала колотить дрожь:

— Что-то случилось?

— Хочу сделать заявление. Я бы тебя не брал с собой, но в твоём присутствии мои слова прозвучат весомее.

— Я нужна для декорации?

— Понимай как хочешь. И прошу, брось все силы на выздоровление.

Малика протянула Адэру письмо:

— Передайте, пожалуйста, Галисии. Мы ведь с ней больше не увидимся.

Адэр взял конверт, покрутил в руках:

— Не наговорились?

— Это благодарность за внимание ко мне.

Через какое-то время после его ухода Малика выгнулась от боли — Адэр одаривал Галисию ласками. Придавила левой рукой правую руку. Учащённо задышала ртом. Закружилась голова. Перед глазами потемнело. А сквозь шум в ушах пробивались рыдания и стоны сердца.

***

Правительственный кортеж держал путь по вечерним улицам Ларжетая. Люди выбегали из магазинов и рестораций. Прохожие останавливались. Горожане махали руками, аплодировали, кричали: «Поздравляем!» Малика подумала: «Вот глупый народ! День рождения правителя был почти два месяца назад, а они до сих пор празднуют».

В окнах ратуши горели белые, голубые и жёлтые лампы, и казалось, что здание было опутано гирляндами. В коридорах толкались делопроизводители и работники канцелярии, помощники советников и мелкие чиновники. Со всех сторон летело: «Наши поздравления!» Следуя за Адэром, Малика только успевала поворачивать голову. Когда к ней подскочил советник Юстин Ассиз и начал трясти её руку со словами: «Это победа! Малика! Наша первая победа!» — она поняла, что Ларжетай празднует не день рождения.