— А потом?

— Потом мы хватались за лодку и вытягивали на берег. Маркиз Бархат говорил: «Из вас такие же рыбаки, как из меня скрипач».

— Он играл на скрипке?

— Пиликал.

— А если вы ссорились зимой?

Адэр улыбнулся:

— Это было нечто! Маркиз заставлял нас надевать поверх пальто длинные шубы и усаживал в открытую повозку на полозьях. И каждый раз умудрялся подобрать жеребца, не приученного к саням. Мы знали о его уловках, но противиться было бесполезно. Он заталкивал нас на сиденье, устланное шкурой медведя, хлестал коня, а сам оставался во дворе конюшни и ждал нас.

Эйра вытащила руку из-под одеяла и положила Адэру на грудь:

— Наверное, было весело.

— Да, весело… Мы почти никогда не возвращались на санях. Бросали их в поле, там же бросали шубы — в них было невозможно идти. И добирались до конюшни пешком. Снег по колено. Мороз. А мы вцепимся в гриву жеребца и шагаем.

Адэр не смог сдержать протяжный вздох. Лодка и сани старого маркиза остались в далёком прошлом. Чем заменить их сейчас?

— Эйра, ты хочешь, чтобы Вилар вернулся?

— Он мне дорог. Как друг. Как брат. Дорог, как вам дорога Элайна. Они ведь не виноваты, что мы с вами такие сумасбродные, отчаянные, рисковые, непослушные.

— И красивые, — добавил Адэр.

— И красивые.

— Ты поправишься, и мы поедем к Вилару.

— В Тезар? — Эйра приподнялась на локте. — Я не поеду в Тезар!

— К ориентам. Он уехал с Йола.

Эйра принялась крутить пуговицу на рубашке Адэра:

— К ориентам поеду.

— Я посажу вас в лодку и отправлю в открытое море. — Адэр прижал Эйру к себе. — Вы помиритесь, и жизнь наладится.

Он продолжал говорить. Вспоминал детство и юношеские годы. Рассказывал смешные истории и грустные. Сам смеялся над собственными шутками. Эйра сонно дышала, уткнувшись носом ему в шею, а Адэр всё говорил и говорил, пока не понял, что она спит.

По стенам поползли тени. Дневной свет уступил место тягучим сумеркам. Мгла окутала комнату, и вокруг двери засветились тонкие щели. Эйра спала, а Адэр желал одного, чтобы время остановилось, чтобы горячее дыхание нескончаемо долго согревало ему шею.

Совсем неожиданно за окном засвистели птицы. По одеялу скользнули первые лучи солнца — день обещал быть ясным и тёплым.

Адэр взял руку Эйры. Повернув ладонью вверх, поцеловал шрам от шпиля подсвечника.

— Уже утро? — послышался слабый голос.

Адэр аккуратно вытащил локоть из-под головы Эйры:

— Выздоравливай скорее, моя моруна. Тебе предстоит разрушить много стен, люди должны увидеть горизонт.

— И открыть много дверей, — тихо промолвила она.

Адэр прильнул губами к её уху:

— Достаточно открыть одну. Где она находится, ты знаешь.

— Вы неисправимы.

— Я не теряю надежды.

Он с необъяснимой лёгкостью на душе покинул спальню. Кивком поприветствовал сиделку и служанку, которым пришлось ночевать в гостиной. Шествуя по коридорам и похлопывая моранду по широкой спине, улыбался стражам и прислуге. То, что долгое время лежало на сердце неподъёмным камнем, за одну ночь измельчилось и стало невесомым.

Переступив порог покоев сестры, Адэр посмотрел на стоящие у двери чемоданы, перевёл взгляд на заплаканное личико Элайны:

— Герцогиня Гаяри! Вы можете находиться в моём замке сколько пожелаете. Я разрешаю вам посетить любые города Грасс-Дэмора, кроме Лайдары. Вас буду сопровождать охранители и стражи. Вам будут предоставлены лучшие номера в лучших гостиницах. Я не ограничиваю вас во встречах с кем-либо. О дате вашего возвращения в Тезар известите меня заранее.

Элайна присела:

— Благодарю, Ваше Величество.

Адэр повернулся к Модесу, одетому как на торжественный прием:

— На пару слов. — И вышел в коридор.

Проследовав за ним, Модес плотно закрыл за собой дверь:

— Благодарю вас, Ваше Величество! Моя жена очень страдала.

— Если вы пользуетесь услугами любовницы, герцог Гаяри, — перебил Адэр, — то делайте это с умом и неощутимо для своей супруги. В противном случае я найду, за что лишить вас титула, имущества и денег, если к тому времени в вашем автомобиле вдруг не откажут тормоза или карниз не упадёт вам на голову. А чтобы вы не сомневались в серьёзности моих слов, рекомендую вам посетить Зурбун, главный город общины тезов.

Модес вздёрнул подбородок:

— Я высоконравственный дворянин. Ваши обвинения оскорбительны!

— Вы думаете, если я нахожусь далеко от Тезара, то у меня там нет ушей и глаз? Я могу развеять ваши сомнения. Я сделаю всего один звонок, и через полчаса мне назовут имена ваших любовниц и их адреса. Я буду знать о ваших любимых позах и о ваших расходах на развлечения. А через час мне сообщат, где вы берёте деньги: из собственного кармана или из казны Великого Могана.

Модес постоял, поджимая губы, и проговорил как ни в чём не бывало:

— Мы с супругой хотели побывать на Площади Умельцев в Ларжетае и приобрести камни Ахе. Вы не составите нам компанию?

— Не в этот раз, — сказал Адэр и отправился к Галисии.

Маркиза Каналь кинулась ему на шею:

— Прости меня. Я была глупой.

— Я тоже. — Адэр отстранился. — Чета Гаяри планирует поездку по Грасс-Дэмору. Вы с Дамиром можете к ним присоединиться.

Галисия улыбнулась:

— Хорошо.

Адэр открыл двери.

— Ты не останешься? — прозвучало в спину.

Адэр оглянулся.

— Нет.

— Ты меня любишь, Адэр?

— Конечно, люблю, — сказал он и пошагал в кабинет.

***

Малика попросила привести к ней Иштара, чем несказанно всех удивила. Сиделка встревожено посмотрела на маркиза Ларе. Ярис с озадаченным видом передал пожелание Малики её охранителю.

Луга растерялся. Он не боялся ракшада. В его жилах текла кровь ветонов, он мог одной рукой согнуть десяток ракшадов. Но если Малика захочет остаться с Иштаром наедине, и с ней что-то произойдёт, о службе в замке придётся забыть. Луга переступил порог кабинета правителя и доложил о просьбе Малики, надеясь, что правитель ей откажет.

Адэр уткнулся в документы. Долго водил взглядом по странице. Наконец, отложив листы, произнёс:

— Из комнаты ни на шаг!

Кивнув, Луга отправился к надзирателям ракшада.

Адэр пошелестел бумагами. Откинулся на спинку кресла. Постучал кулаками по подлокотникам. И пошёл к Галисии.