– Мне нужен телефонный номер вашего знакомого, которыйсобирался морить у вас тараканов, – Харитонов возник на пороге Максимкинойкомнаты совершенно бесшумно.

Алиса поила ребенка чаем, вздрогнула и расплескала чай напододеяльник.

– Слушайте, выйдите отсюда! Вы понимаете, что ребенок болен,у него высокая температура? Выйдите и закройте дверь. – Она поставила чашку счаем на тумбочку у кровати и стала вытаскивать одеяло из мокрого пододеяльника.– Я чуть не ошпарила его из-за вас. Убирайтесь вон, Валерий Павлович!

– Прекратите орать. Я уже сказал, что никуда не уйду.Телефон, быстро!

Алиса вовсе не орала. Это он вопил, как базарная баба. Лицоего налилось багровой краской. Он был уже в пиджаке, в галстуке, даже, кажется,умыться успел.

Максимка смотрел на Харитонова с ужасом, глаза егонаполнились слезами. Алиса чувствовала, что ребенок дрожит и сейчасрасплачется.

– Я не помню наизусть. Мне надо посмотреть в книжке, –медленно проговорила она, – я прошу вас, уйдите, пожалуйста. Дайте мне спокойноперестелить постель ребенку.

Она бросила на пол промокший пододеяльник, накрыла Максимкупледом. Чистое белье лежало в шкафу в ее комнате.

– Сначала вы найдете телефонный номер этого вашего Валеры,потом будете перестилать постель.

Максимка громко всхлипнул. Алиса села к нему на кровать,прижала его голову к груди и тихо сказала:

– Валерий Павлович, я не двинусь с места, пока вы не выйдетеиз комнаты.

Повисла тишина. Алиса слышала, как быстро, тревожно,колотится у ребенка сердце. Он был таким горячим, температура подпрыгнула дотридцати девяти.

Харитонов шагнул к кровати, грубо схватил Алису за локоть ивдруг замер, перестал дышать.

Через секунду Алиса отлетела в другой конец комнаты,шарахнулась головой о батарею. Боль оглушила и ослепила ее на несколькомгновений. Она очнулась от жалобного Максимкиного крика, вскочила на ноги исначала увидела широко открытые глаза сына, потом Харитонова, который притиснулк себе мальчика и держал дуло у его виска.

– Не двигаться! Брось оружие! – орал Харитонов. В дверномпроеме стоял Карл с пистолетом в руке.

* * *

– Как это могло произойти? – медленно проговорил ГеннадийИльич Подосинский, выслушав доклад своего «наружника». – Как вы его пропустили?Он что, призрак? Через стенку просочился?

– Я не знаю… Возможно, через чердак, мы только чтопроверили, там, оказывается, чердак проходной и несколько дверей открыто.

– Почему только сейчас проверили? Раньше не могли?

– В таких домах обычно чердаки закрыты. Да и дом оцеплен совсех сторон, честно говоря, я сам не понимаю, мистика какая-то.

– Ладно, подключай меня напрямую, чтобы я слышал, что тамделается в квартире.

В квартире было тихо. Никто не кричал. Было слышно, каккапает вода из крана то ли в ванной, то ли на кухне. Потом в гробовой тишинераздался глухой металлический стук.

– Бросил оружие, – заметил Азамат.

– Кто именно? – с усмешкой спросил Подосинский.

Азамат ничего не ответил. Он отвратительно себя чувствовал.Подосинский свалился как снег на голову и заявил, что будет сам личноконтролировать операцию, причем, надо же было этому случиться, в самыйнеприятный момент.

Сначала все шло спокойно. Петька Мальков подсуетился наудивление быстро, разыскал сокурсника Майнхоффа по аспирантуре, и тот занебольшие деньги вспомнил фамилию девушки Алисы, рассказал, что она училась вархитектурном институте.

Выяснить адрес и телефон Воротынцевой Алисы Юрьевны не составилотруда. Полученную информацию Азамат счел резервной и не собирался предприниматьникаких шагов в этом направлении, но тут позвонил Подосинский с Кипра и сказал,что надо срочно выяснить все о женщине, с которой встречался Майнхофф в Москве.

Азамат не без удовольствия ответил, что все уже выяснено, ивыдал свою резервную информацию.

– Это не все, – жестко произнес Геннадий Ильич, – узнай, чтоона делала в последние две недели. Поставь «наружников» к дому. Выясни датурождения ребенка и достань его фотографии.

И тут на голову Азамата обрушился целый шквал сюрпризов,последним из которых был сам Подосинский, вернувшийся с Кипра раньше времени.

– Почему пустили Харитонова в квартиру? – спросил он спорога.

– Мы подключились позже. Попытались убрать его, заложиливзрывчатку в машину. Но он каким-то образом обнаружил и вызвал своих людей. Тамеще до них вертелся МОССАД. В общем, полный финиш. Не хватало только ЦРУ иИнтерпола для коллекции.

– Тем более надо действовать очень быстро, – сказал Подосинский.– Они мне нужны живые. Все трое. Майнхофф, женщина и ребенок. И чтобы никакогошума.

Был засечен телефонный звонок Майнхоффа, по специальнойэкспресс-технологии опознан голос, было также зафиксировано, что звонил он изтаксофона в нескольких кварталах от дома. Но перехватить по звонку не успели.

Планировалось сначала тихо убрать Харитонова из квартиры испокойно ждать Майнхоффа, который рано или поздно обязательно появится. Никтоне мог рассчитывать, что это произойдет прямо сегодня, сейчас. Из прослушанноготелефонного разговора следовало, что Алиса предупредила Карла о Харитонове, назвавего Валерой. Правда, никто не понял, что она имела в виду, говоря протараканов, но это уже не важно. Главное, она предупредила: приходить ему сейчаснельзя ни в коем случае. Лучше переждать. А он вот возьми и заявись именнотогда, когда его не ждали.

– Безобразие какое, – подала голос Елена Петровна Терехова,которая сидела тут же, прихлебывая остывший чай, – больной мальчик, с высокойтемпературой, издерганная женщина и два бандита с пистолетами. Разве можно такработать, Азамат Мирзоевич?

– Вы совершенно правы, Елена Петровна, так работать нельзя,– кивнул Подосинский.

– Между прочим, это вы, Елена Петровна, придумали, чтобы онаоставила открытой входную дверь, – проворчал Азамат.

– Будто ваш Майнхофф и так не вошел бы? – хмыкнула Терехова.– Не переношу, когда страдают дети. Терпеть этого не могу.

– Может, попытаться пустить группу захвата? – задумчивопроизнес Мирзоев.

Но Подосинский раздраженно махнул рукой. Стали опять слышныкакие-то звуки в квартире.