У него тоже бывают необъяснимые ночные страхи. Он, как Алисав детстве, боится темноты. Он терпеть не может оставаться дома в одиночестве,включает свет во всех комнатах, в ванной и в туалете, врубает на полнуюгромкость оба телевизора, радио и магнитофон. Днем под этот грохот делаетуроки, вечером спокойно засыпает при ярком свете и оглушительном шуме.

Он давно не расспрашивает о своем отце, о человеке,придуманном Алисой. Он знает, нету него отца, но глубоко верит, чтокогда-нибудь появится, пусть не родной, это не важно. И что теперь будет, еслион узнает о Карле Майнхоффе? Не удастся соврать и схитрить. Придется сказатьправду.

Вот твой отец, малыш. Он неплохой человек, правда,международный террорист, профессиональный убийца, которого ловят все спецслужбымира, а так в общем ничего. Ты только не волнуйся, его сейчас арестует этотсерый дядька, которого ты назвал слизняком. Это справедливо. Он преступник,стало быть, должен сидеть в тюрьме, как сказал один из твоих любимыхкиногероев, Глеб Жеглов. Ты ведь согласен с этим, малыш. Вор должен сидеть втюрьме, а убийца тем более. Я тоже согласна…

Алиса не заметила, как уснула. Разбудил ее негромкий стук вдверь. Ей показалось, она проспала всего несколько минут, однако на часах быловосемь. Стук повторился, Алиса услышала, что в прихожей надрывается телефон.Максимка перевернулся на другой бок, тяжело вздохнул. Прежде чем открыть глаза,Алиса пощупала его лоб. Температура упала. Ребенок спал крепко и был мокрый,как мышонок.

Накинув халат, Алиса выскользнула за дверь.

– Возьмите трубку, – сказал Харитонов.

Он был без пиджака, без галстука, в рубашке навыпуск. Алисапоняла, что он не постеснялся улечься на ее кровать, поверх покрывала, укрылсяпледом, и вполне нормально выспался. Ремни, к которым крепилась кобура, он тожеснял, но пистолет лежал у него в кармане брюк.

В трубке молчали. У Алисы пересохло во рту.

– Алло, я слушаю, – повторила она в третий раз, и откуда-тоиздалека, словно с другой планеты, тихий низкий голос произнес почти безакцента:

– Доброе утро. Лисенок.

* * *

Вдали, на склоне, заманчиво дрожали огоньки отелей. Большевсего на свете Инге хотелось сейчас принять горячий душ, съесть большойпрожаренный бифштекс с французским картофелем, выпить водки, а потом, забившисьпод пуховую перину в уютном номере маленького горного отеля, проспать часовдесять, не меньше.

Но она знала, что служащие всех окрестных отелей и лыжныхбаз уже получили по факсу ее фотографии и подробное описание. Везде ее ждутпереодетые агенты и арестуют через несколько минут после того, как онапереступит порог. И еще она знала, что прежде всего ей нужны лыжи, не горные, аобычные, пластиковые, самые легкие, крупномасштабная карта, рюкзак вместосумки, запас продовольствия и толстый теплый свитер.

У Инги кружилась голова, подташнивало от голода, передглазами расплывались ослепительные разноцветные круги. От тяжелой сумки,наполненной железом, ныло плечо.

Внизу показалась ровная редкая цепочка огней. Через полчасаИнга спустилась к узкому шоссе. Мимо проехало несколько грузовиков, но она не решиласьголосовать. Сейчас главное не привлекать к себе внимания. Чем меньше народу ееувидит, тем лучше.

Наконец за склоном появились первые дома. Инга с облегчениемотметила, что вышла к небольшой деревне как и рассчитывала. Ей нужен толькомагазин. Вряд ли владельцы деревенских лавок успели получить факсы с еепортретами.

Между тем стало светать. Над горами поднималось холодноесолнце. Снег сверкал на вершинах. Деревня просыпалась, и хозяин универсальногомагазина ничуть не удивился, когда женщина в светлой куртке постучала встеклянную дверь.

– Сейчас, мадам, мы уже открываемся. Инга шагнула внутрь,быстро огляделась и, не обнаружив ничего подозрительного, направилась в угол, вкотором стояли горные лыжи. Взглянув на себя в огромное зеркало, она слегкаотшатнулась. На бледном, почти синем лице были красные пятна, глаза слезились,слипшиеся, заиндевелые пряди падали на лоб. Она знала, что пятна эти всего лишьрезультат нервного напряжения и смертельной усталости. Обыкновенная крапивница,не более. Однако слова профессора Бренера об ужасных язвах и волдырях все ещестояли в ушах.

Отвернувшись от зеркала, она занялась лыжами и ботинками.

– Мадам, вам нужна моя помощь? – спросил добродушныйтолстяк-хозяин. Посмотрите, это новейшая модель…

– Нет, – буркнула Инга, – я сама, спасибо. Она оченьторопилась, примеряя ботинки. Подобрав нужный размер, не стала снимать, вкоробку запихнула свои промокшие насквозь кроссовки. Свитер и рюкзак схватилапервые попавшиеся. Затем побросала в корзину большую банку говяжьей тушенки,несколько пачек сухого печенья, двухлитровую бутылку минеральной воды, упаковкунарезанной твердой колбасы, пакетики с орехами и сушеными фруктами, блоксигарет, путеводитель с крупномасштабными картами и еще кое-какие мелочи.

– Вам помочь отнести лыжи к автомобилю? – спросил хозяин,когда она подошла к кассе.

– Нет, – она еле сдерживалась, чтобы не наорать на этогорумяного сонного швейцарца, и даже заставила себя улыбнуться, но вместо улыбкиполучилась болезненная гримаса.

– Мадам, вам плохо? – заволновался хозяин.

– Спасибо, все в порядке, – она вытащила бумажник убитогоАли-хана и положила на никелевую тарелку у кассы пачку франков.

Хозяин удивился, что такая большая сумма платится наличными,но вида не подал. Инга упаковала в объемный рюкзак свою спортивную сумку,сверху уложила свитер и пакет с продуктами.

– Если вы без машины, мадам, мой сын мог бы вас подвести,здесь совсем недалеко прокат автомобилей.

– Спасибо. Я доберусь на лыжах.

– А в каком вы остановились отеле? – не унимался хозяин. ,

– Благодарю вас, всего доброго. У вас здесь очень красиво.Сегодня отличная погода. До свидания, – отчеканила Инга, как автомат, и быстровышла.

Утреннее горное солнце брызнуло в глаза. Инга надела темныеочки, отошла подальше от магазина, бросила рюкзак прямо на снег у обочины шоссеи встала на лыжи. Она чувствовала, что много пройти не сумеет. Надо сделатьпривал, поесть, разобраться с картой и подремать хотя бы час.

Она не знала, удастся ли найти подходящее место. Вокруг былснег, ухоженные деревни, лыжные базы и отели. Ни заброшенных сараев, ниразвалившихся пустых домов. Ей предстояло проделать огромный путь, и не разпридется где-то останавливаться на ночлег. Инга шла к итальянской границе, кперевалу Сим-плон.