скорее, это сама пелена исчезла. Теперь наш мир и мир духов ничто не разделяет.

Темный народец и люди снова оказались на одном и том же плане бытия – как это было, когда Великая Мать только создала этот мир. Карина, Малик и Ханане переглянулись, и Малик первым задал вопрос, который был на уме у всех:

– Что будем делать?

Карина понятия не имела, но была уверена, что они что-нибудь придумают.

Как оказалось, духи, появившиеся из другого мира, пугают обычных людей. Следующая неделя в жизни Карины оказалась полна страшного хаоса, и принцесса старалась удержать своих людей от действий, которые привели бы к полной анархии. Слияние человеческого мира и мира духов потрясло людей, и Карина с Ханане чувствовали, что их обязанность – смягчить этот удар.

Они обосновались в Обуре и оттуда наводили порядок в эшранских и зиранских поселениях. Кроме того, им необходимо было заново утвердить границы земель и как можно скорее удалить с территории Эшры зиранское войско.

Многие зиранцы испугались новой реальности не меньше эшранцев, а то и больше. И это стоило отметить: необоснованность превосходства ее народа над народом Малика стала очевидна, когда все они в конце концов оказались просто людьми – неприятно, но вполне предсказуемо.

Сестры с энтузиазмом окунулись в работу: Ханане в роли решительной правительницы, а Карина – ее верной помощницы, как это и было предначертано им с рождения. Малик помогал им выяснять, какие существа из мира духов были доброжелательными, а какие слишком злобными, чтобы оставлять их без присмотра. Один раз ему даже пришлось высказаться на встрече вождей воюющих племен, где они договорились о временном перемирии, чтобы каждая из сторон могла спокойно оценить ситуацию. До достижения настоящего мира в этом углу Сонанде было еще далеко, но начало было положено.

Несмотря на всеобщий хаос и неразбериху, эти дни стали самыми счастливыми в жизни Карины.

Но принцессы не могли оставаться в Эшре вечно, и скоро для Карины и Ханане настало время возвратиться в Зиран. Однажды вечером они валялись на большой груде подушек – ноги Карины на коленях Ханане, – игнорируя груду свитков и бумаг, лежащих рядом, и кормя друг друга дольками апельсина.

– А что произошло с сыном пекаря, Рашидом? – спросила Ханане.

– Вступил в войско, – ответила Карина. – Ты бы его не узнала.

– Вот это да, маленький Рашид – воин! Кто бы мог подумать. – Карина с легкостью поймала ртом апельсиновую дольку, которую бросила Ханане. – Хорошо, а как поживает наша учительница математики, как же ее звали?..

– Шейма? Несколько лет назад вступила в брак, но ее жена убежала со странствующей актрисой, забрав детей. При дворе несколько месяцев только это и обсуждали.

Ханане покачала головой.

– За десять лет так много всего изменилось.

– Скоро мы будем дома. И ты положишь начало новым переменам в Ксар-Алахари.

Впервые мысль о возвращении в Зиран не вызвала в Карине ужаса, к чему она привыкла за время своих скитаний. Иссам, Ифе и Каракал согласились присоединиться к их двору. Скоро дворец вновь наполнится смехом и радостью. Карине так нравилось думать об этом, что она притворилась, будто не заметила сомнения в глазах Ханане, когда та тихо ответила:

– Да. Скоро мы будем дома.

Обратив взор внутрь себя, она прижала руку к груди и прошептала едва слышно:

– Расскажи мне о нем. Расскажи о Тунде.

И несмотря на то, что горло Карины сжималось всякий раз, когда она вспоминала о Тунде, она рассказала сестре, каким замечательным человеком был тот, чье сердце она носила. После этого они долго лежали на подушках обнявшись – совсем как в детстве.

Когда Ханане легким касанием разбудила Карину, было уже за полночь.

– Давай пройдемся, – сказала старшая сестра, и Карина сонно согласилась.

Темный народец любил появляться по ночам. Собравшиеся в самых неосвещенных местах существа настороженно провожали глазами сестер, когда те выбрались из своей палатки и пошли по улице медленно восстанавливаемого Обура. Хотя ноги у Ханане были значительно длиннее, чем у Карины, она шла так медленно, что младшая принцесса сдерживала шаг, чтобы ее сестра не отставала.

– Можешь кое-что для меня сделать? – спросила Ханане, когда они завернули за угол, – как же тихо прозвучал ее голос.

– Все, что угодно.

– Можешь сделать так, чтобы сейчас пошел снег? Я его никогда в жизни не видела.

Карина взмахнула рукой, и на них косо полетели крупные хлопья снега. Ханане засмеялась, когда они коснулись ее ресниц. Одна снежинка села ей на лоб и никак не желала упасть. Глядя на эту отчаянную, отказывающуюся кануть в небытие снежинку, Карина чуть не заплакала.

– Когда приедем домой, я буду творить снегопад каждый день, ну и пусть что кругом пустыня, – пообещала она. Она пообещала бы что угодно, лишь бы из глаз Ханане исчезла эта щемящая тоска. – А океан! Мы ведь никогда не видели океан! Мы еще так много где не были и так много всего не видели!

Веки Ханане затрепетали и закрылись. Она с усилием распахнула их.

– Океан… может, в другой раз…

Карина начала всхлипывать.

– Не бросай меня. Пожалуйста. Я не смогу снова остаться одна.

– Ох, птенчик. Мертвое, что умерло, мертво, – сказала Ханане. – В этом мире нет для меня места, больше нет.

– Если ты про нежить, мы придумаем, как ее сдержать…

– Ты возвращаешься домой, Карина. Позволь и мне отправиться домой. – Ханане посмотрела вперед, на что-то, чего Карина не видела. – Но не прямо сейчас. Пойдем.

Карина вытерла слезы и взяла Ханане за руку. Так, держась за руки, шли они через метель, слезы и магию – и шли, и шли, и увидели впереди огромную реку, сверкающую, словно жидкий свет звезд. На берегу сверкающей реки стояли их родители в белоснежных одеждах. Они звали Ханане пойти с ними.

Ханане поцеловала Карину в лоб.

– До встречи, – пообещала она.

– До встречи.

Карина осталась, а ее семья уходила в испещренную звездами ночь.

50. Малик

Малик не стал спрашивать, что случилось с Ханане. Когда Карина утром пришла в маленькую хижину, где он жил с матерью и бабушкой, ему хватило одного взгляда, чтобы все понять.

Целую неделю Карина ничего не ела. Не разговаривала. Не обращая внимания на сплетников, они стали спать в одной постели. Несколько дней они только и делали, что спали, – вернее, спал Малик. Карина просто смотрела перед собой невидящим взглядом. Каждый вечер Малик рассказывал ей сказки, а потом они сидели, обнявшись. Ее друзья каждый день приходили ее навестить. Проходили дни, но ее боль