…К счастью, ключ у нее был с собой. Нинамедленно, осторожно поворачивала его в замке, моля бога, чтобы родители сиделиперед телевизором, а не стояли в грозном ожидании в прихожей. Она сделала все,что могла, чтобы привести себя в порядок, еще раз придирчиво оглядела себя наплощадке третьего этажа, где вкрутили новую, яркую лампочку. Здорово, что онакупила те салфетки, без них был бы просто завал. А так удалось все вытереть.

Вот только волосы, конечно, дыбом. Нина какмогла приглаживала их и распутывала пальцами, но это мало помогло. Провелаязыком по губам. Да, это…

Меня милый, меня милый целовал,

Родный батюшка нечайно увидал.

– Почему припухли губки? – онспросил,

А я сказала, что комарик укусил! —

с подвизгом пропел вдруг кто-то в голове, иНина сжала губы как могла крепче.

Но ей повезло. Замок открылся почти бесшумно,а может, родители были слишком обижены и просто сделали вид, что не заметили еевозвращения. Если так, да здравствуют обиды!

Нина прямо в куртке шмыгнула в ванную ивздохнула спокойно, только когда заперлась на защелку.

Придирчиво оглядела куртку. Ничего, чистая,только измята так, будто ее корова жевала. Но халат…

Нина тихо ахнула, увидев пятно на подоле. Аесли бы кто-то шел за ней следом в подъезде?! И ведь, наверное, все этопросочилось через тонкий шелк на сиденье автомобиля! Что, если он женат и утромжена увидит это…

Нина зажмурилась и с наслаждением сунулаголову под секущие струи горячего душа, вымывая ненужные мысли.

Она долго сидела в ванне, натирая себямочалкой с таким ожесточением, словно хотела сорвать кожу. На левой груди,рядом с соском, отпечатался синий полукруг. Нина рассеянно поглаживала егокончиками пальцев.

Странно… А ведь казалось, что это всепроисходило не с ней, все как бы пролетало мимо, кроме отдельных, разрозненныхощущений, казалось, она потом не сможет восстановить все это в памяти. Но нет,оказывается, она все помнит и заново ощущает, как он впился губами ей в грудь,глуша крик своего наслаждения…

Нина зажмурилась. Не только она беспомощно,обреченно извивалась в его объятиях, всем телом, всем существом ловя острые,как боль, почти мучительные искры блаженства. Он тоже, да, он тоже. И, можетбыть, когда Нина вдруг, неожиданно для самой себя, вырвалась из его ослабевших,утомленных рук и метнулась, не разбирая дороги, в темноту, в этом его:«Подожди! Куда ты! Постой!» – звучало отчаяние от разлуки с ней, а вовсе недосада, что ему так и не заплатили? Хотя он ведь предупреждал, что денег за этоне берет.

Мгновенной тоской сжало сердце, и Нина,сердито нахмурясь, выключила воду. И только тут услышала стук в дверь и маминперепуганный голос:

– Нина! Открой, Нина! Тебе что, плохо?!

Она завернулась в полотенце и, приняв самыйнезависимый вид, отодвинула защелку:

– Что случилось?

– Как что?! Ты уже час тут сидишь! Я уждумала, тебя смыло в сток или в обморок упала! А ты что, стираешь, что ли?

– Ну да. И мылась, и стирала. Менякакой-то гад с ног до головы окатил грязью, мчался по лужам, как Шумахер нафинише, – с необычайной, незнаемой ранее легкостью соврала Нина.

Мама пристально вглядывалась в ее лицо, ивдруг озабоченные морщинки на лбу разошлись, встревоженные глаза сталиспокойными, словно бы в них, как в зеркале, отразилась невозмутимость дочери.

– Что там опять с Инной? – спривычно-ворчливыми интонациями, но вполне миролюбиво спросила мама.

«С кем?» – чуть не спросила Нина.

– Ах, да. Инна передавала тебе привет.Она уехала. Замуж вышла, только не спрашивай, за кого. Я его не видела, успелак самому отправлению поезда.

– Да ты что?! – Мама была откровеннопотрясена. И что это мелькнуло в ее глазах, жалость, что ли, к дочери?!

– Да, жалко, что Инка уехала,правда? – совершенно равнодушным голосом, чуть ли не зевая, сказалаНина. – Все-таки столько лет дружили… И я ей очень многим обязана, очень!Пусть у нее все будет хорошо, правда?

– Пусть будет хорошо! – горячосогласилась мама, с умилением глядя на свою внезапно поумневшую дочь. –Конечно!

* * *

Честно говоря, она еле удержала себя, чтобы вчетверть пятого не выйти из дому. Как раз хватило бы времени доехать до площадиМинина. Просто так, из чистого любопытства. Чтобы убедиться, что никакогокиллера там нет и не было, а поганые звонки – не более чем розыгрыш.

А может быть, это средство выманить ее из домуименно в нужное время?!

Эта мысль была как прозрение. Вот оно что! Всетак просто, а она навоображала себе… Дура – она дура и есть, что тут скажешь!

Но если так, значит, нельзя и с Инной ехать. Ониведь могут и ночью прийти.

А сигнализация на что? А четыре замка? Антонпросто помешан на мерах безопасности. И еще надо включить «ревун». Это такаяштука… Чуть только чужой человек начинает открывать нижний замок на первойдвери, не учитывая некоторых хитростей, вдруг раздается дикий рев или вой,вернее, что-то среднее, надрывающее слух и душу. Антон поставил это устройство,прочитав в газете, что какой-то воришка отдал богу душу, когда на него внезапнообрушилась какофония душераздирающих звуков. Нервный такой воришка оказался…

Насколько Нина помнила, Антон включал «ревун»только однажды, когда они ездили на пару дней на Горьковское море навестить деда.И по возвращении, конечно, он начисто забыл отключить. Что было!.. Изо всехквартир выскочили люди и помчались к их двери, движимые только одним желанием:немедленно убить того, кто подверг их такому стрессу. Или, на худой конец,сдать его в милицию. С Дебрскими потом чуть не месяц никто из соседей нездоровался! А сам Антон тогда так перепугался, что решил больше не включать«ревун». Жили ведь с обычной сигнализацией: звонишь на пульт, сообщаешь свойномер, все тихо, спокойно… Однако сегодня Нина непременно приведет «ревун» вдействие. Пусть приходит этот мерзкий шутник! Хорошо же он будет выглядеть,когда глухою полуночью…

Инна задерживалась. Дважды позвонила сизвинениями: «Все, выезжаю!», но появилась только в восемь, когда Нина ужерешила, что никуда они сегодня не поедут. Подруга ворвалась с круглыми глазами,подхватила приготовленную и уже заскучавшую в прихожей сумку:

– Все! Поехали! Надо еще в «Европе»чего-нибудь купить на ужин!

– На площади Горького? – мигоможивилась только что клевавшая носом Лапка. – А в «Макдоналдс» зайдем?Давайте лучше биг-маков на ужин купим, а то мы уже сто лет их не ели.